Огромная балда: «Сказка о Попе и о работнике его Балде». Кинолубок
«Сказка о Попе и о работнике его Балде». Кинолубок
От редакции: Работа над мультфильмом «Сказка о Попе и работнике его Балде» шла с 1933 года. В 1936 году фильм закрыли. Почти полностью готовая мультипликация к фильму была сдана на хранение в архив Ленфильма. В начале войны здание попало под бомбардировку и большая часть пленки была уничтожена.
1. Вступление.
Несколькими короткими, гротесковыми кадрами характеризуются комическая торжественность Попа-священнослужителя и — оборотная сторона медали —прозаическая расчетливость, алчность и распущенность Попа-торговца религиозными таинствами:
1). Поп в торжественном облачении крестится, помахивает паникадилом, целует иконы, благословляет, святит куличи и пасхи и пр.; 2). окруженный подаяниями прихожан (курами, яйцами, кусками холста, вином и пр.
), Поп в домашнем одеянии, с заплетенной косичкой, ест, пьет, играет на гитаре, поет, пересчитывает деньги, пересыпая их с ладони на ладонь.
— Жил-был поп, Толоконный лоб.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
2. Базар.
Длинный ряд ларьков, набитых и увешанных всевозможными товарами; из каждого ларька высовывается зазывающая рожа купца или купчихи.
Панорама. На фоне ларьков, бойко шагает Поп с корзиной в руке. Купцы, выглядывая из ларьков, отвешивают ему низкие поклоны. Поп на ходу посылает благословения. Панорама носит остро лубочный характер.
— Пошел поп по базару, посмотреть кой-какого товару.
3.
A) Та же панорама (в обратном направлении). Купчики сидят неподвижными истуканами. Медленно проходит Балда.
— Навстречу ему Балда. Идет, сам не зная куда.
Б) С разных сторон кадра навстречу друг другу идут Поп и Балда.
B) Крупно: Поп и Балда. Диалог.
— Здравствуй, борода!
— Что ты, батька, так рано поднялся?
— Чего ты взыскался?
Г) Поп и Балда идут рядом, на зрителя.
Говорит Поп:
— Нужен мне работник
— Повар, конюх и плотник.
— А где найти мне такого Служителя, не слишком дорогого?
Д) Поп и Балда сидят рядом на лавке, у ларька. Из ларька, наклонившись в сторону разговаривающих, выглядывает бородатое, круглое лицо купчика.
— Буду служить тебе славно,
— Усердно и очень исправно.
— В год за три щелчка тебе по лбу,
— Есть же давай мне вареную полбу.
Е) Крупно: Поп сидит в задумчивой позе. Наплывом — переход на мысли Попа: рука, дающая щелчка — и лоб Попа. Щелчки, вялые и медленные, постепенно переходят в сильные и быстрые, как барабанная дробь, — и, наконец, следует сильнейший щелчок, от которого фигура Попа кувырком летит на землю. Обратный наплыв на Попа, сидящего в задумчивой позе, рядом с Балдой.
— Щелчок щелчку рознь,
— Да понадеялся на русский авось.
Ж) Поп и Балда стоят у ларька. Поп в знак согласия хлопает Балду по плечу.
— Ладно: Не будет нам обоим накладно.
4.
Панорама. Поп и Балда идут по дороге. Впереди быстро семенит Поп, за ним широко шагает Балда. Балда несет поповскую корзину, доверху набитую покупками: свешивается шея гуся, торчат головки винных бутылок и пр. Встречные мужики и бабы отвешивают низкие поклоны.
(ЗАТЕМНЕНИЕ)
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
5.
Поповский дом.
1) Посредине деревенской улицы лежит жирная свинья, рядом—поросята. Свинья встает и направляется к воротам поповского дома. Входит во двор. Во дворе — сонное царство: на шестке спит петух с курами, спят лошади, в конуре — собака. В гамаке, медленно раскачиваясь, спит толстый Поп.
2) Комната попадьи. На стене — шеренга образов, с горящими лампадами. На высокой кровати, с десятью подушками, спит попадья. Рядом, в люльке — попенок. В клетке посвистывает дрозд.
— Живет Балда в поповском доме,
— Спит себе на соломе,
— Ест за четверых,
— Работает за семерых
6.
Балда работает.
Сменяющие друг друга кадры имеют характер ускоренной съемки. Балда делает все быстро — в один миг. Кадры эти чередуются с кадрами спящего поповского дома.
1) Запрягает лошадь. В несколько мгновений вспахивает полосу.
2) Колет дрова, растапливает русскую печь. Быстро бежит с корзиной в руке на базар, обегает ларьки и так же быстро, с полной корзиной, бежит обратно.
— Досветла все у него пляшет,
— Лошадь запряжет, полосу вспашет.
3) Готовит обед: чистит картофель, приносит воду, ставит в печь горшки, облупливает яйца (крупно).
— Печь затопит, все заготовит, закупит.
— Яичко испечет, да сам и облупит.
7.
Балда нянчится с попенком.
В центре кадра — огромная фигура Балды, склоненная над маленькой люлькой. От раскачивания попенок, как мяч, взлетает на воздух. Слева за спиной Балды стоит попадья, справа, у люльки — поповна.
Первая деталь: в центре попадья с умилением следит за сгибающейся сильной спиной Балды.
— Попадья Балдой не нахвалится,
Вторая деталь: с левой стороны кадра — люлька с попенком и большие руки Балды.
В центре — поповна покачивает головой в такт раскачивающейся люльке.
— Поповна о Балде лишь и печалится,
Третья деталь: в центре — люлька с подпрыгивающим попенком. Крупно — лицо попенка с соской.
— Попенок зовет его тятей,
Четвертая деталь: фигура Балды наклоняется над люлькой.
— Кашу заварит, нянчится с дитятей[1].
8.
Печальный Поп.
— Один лишь поп Балду не любит,
Поп сидит в алтаре, в полном облачении, «вольно» облокотясь локтями на престол. В одной руке Попа небрежно раскачивается паникадило, в другой — наклоненная свеча, с которой на пол стекает воск.
— Никогда его не приголубит.
Деталь: голова Попа. Наплыв: ко лбу приближается рука Балды (ряд щелчков).
— О расплате думает частенько.
— Время идет, срок уже близенько.
(ЗАТЕМНЕНИЕ)
9.
Поп и попадья. Диалог. Мимика и жесты Попа выражают комический испуг и отчаяние от мысли о предстоящей расплате.
— Вот он попадье признается:
— Так и так, что делать остается?
Попадья жестикулирует настойчиво, убедительно и бодро:
— Закажи Балде службу, чтобы стало ему невмочь,
— А требуй, чтобы он ее исполнил точь-в-точь.
Постепенно выражение грусти и отчаяния на лице Попа переходят в улыбку, смех и веселие.
— Тем ты и лоб от расправы избавишь,
— И Балду-то без расплаты отправишь.
10.
Веселый Поп. Смех и веселое настроение Попа разрастаются в буйное веселье. Поп танцует трепака. Быстрый, доходящий до вихревого темп «веселого Попа» ритмуется с раскачивающейся люлькой и подскакивающим попенком.
— Стало на сердце у попа веселее,
— Начал он глядеть на Балду посмелее.
(ЗАТЕМНЕНИЕ)
11.
Поповская семья.
Впереди, лихо подбоченясь, стоит Поп. За ним гуськом — попадья, поповна с попенком, свинья с поросятами. Входит Балда. Поп говорит:
— Слушай, платить обязались черти
— Мне оброк до самой смерти.
Попа перебивает попадья:
— Лучше б не надобно дохода,
— Да есть на них недоимки за три года.
Балда почесывает затылок.
— Как наешься ты своей полбы,
— Собери-ка с чертей оброк мне полный.
(ЗАТЕМНЕНИЕ)
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
12.
Панорама. Идет Балда. Через плечо у него перекинута веревка, конец которой волочится по земле; в руке — пустой мешок. Сзади, крадучись, идет Поп, за ним попадья, поповна с попенком и свинья с поросятами.
13.
Море. На берегу сидит Балда, в руке держит конец веревки, которой он ударяет по волнам. От ударов веревки волны пенятся, море вскипает. За пригорком, прижавшись друг к другу, выглядывает поповское семейство.
14.
Дно морское. Сидит старый бес. Вид у него традиционный (в характере морских чудовищ Бёклина) — жирный, волосатый, весь увитый водорослями. Конец веревки, изгибаясь, ударяет его по спине. Бес вскакивает, плывет вверх.
15.
Берег. Сидит Балда. Из воды вылезает голова старого беса. Диалог
— Зачем ты, Балда, к нам залез?
Балда:
— Да вот, веревкой хочу море морщить,
— Да вас, проклятое племя, корчить.
Деталь: голова беса. Выражение морды то нахальное, то удивленное, то хитро улыбающееся, — в зависимости от смысла текста.
— Балдушка, погоди ты морщить море,
— Оброк сполна ты получишь вскоре.
— Погоди, вышлю к тебе внука.
Старый бес неуклюже переворачивается и ныряет в воду. Балда вдогонку ударяет его веревкой по спине. Море бушует.
16.
Из воды робко высовывается мордочка бесова внука, волосы у него прилизаны, как у купчика; аккуратно расчесан пробор.
— Здравствуй, Балда-мужичок!
— Какой тебе надобно оброк?
Балда взмахивает веревкой. Бесенок в испуге ныряет, затем вновь показывается.
— Ну, так и быть — возьми, да с уговору,
— С общего нашего приговору
Бесенок вылезает из воды и присаживается на корточках напротив Балды.
— Чтобы впредь не было никому горя:
— Кто скорее из нас обежит около моря.
— Тот и бери себе полный оброк.
Балда, усмехаясь:
— Где тебе тягаться с мною
— Со мною, с самим Балдою?
— Экого послали супостата!
Балда встает.
— Подожди-ка моего меньшого брата!
Балда с мешком в руке уходит за кадр.
(ЗАТЕМНЕНИЕ)
17.
Лес. Балда сидит на корточках, выставив из-за куста ладони рук и двигая ими наподобие заячьих ушей. Подбегает заяц. Балда схватывает его за уши. Теперь впереди себя, как приманку, держит он зайчонка. Прибегает второй заяц. Балда хватает и второго, кладет обоих в мешок, взваливает на спину и уходит.
Эта сцена перебивается кадрами берега моря. Бесенок с трудом приподнимает веревку и силится утащить ее в море. Из моря, один за другим вылезают другие бесы и общими усилиями принимаются тащить веревку. Поп с семейством выходит из-за пригорка и жестами подбадривает бесов. После нескольких рывков конец веревки обрывается и вся компания бесов летит в воду.
18.
A) На берегу сидит Балда, в руках у него заяц. Перед Балдой присел на корточки бесенок и с любопытством рассматривает зайчонка. Из-за пригорка поповское семейство с тревогой наблюдает сцену.
— Ты, бесенок, еще молоденок,
— Со мной тягаться слабенок.
— Это было б лишь времени трата,
— Обгони-ка сперва моего брата.
Б) Бесенок становится рядом с зайцем и приготовляется к бегу. Балда одной рукой держит зайца за уши, другой — беса за хвост.
— Раз! — командует Балда.
B) Бес прыгает вперед, но Балда оттягивает его обратно.
— Два!
Г) Бесенок, растянув, как резину, хвост, выскакивает за кадр, но Балда снова подтягивает его обратно.
— Три!
Д) Бес и заяц срываются с места и стремительно бегут вперед.
— Догоняй-ка!
19.
Панорама. С бешеной быстротой бегут бесенок и зайка, поочередно перегоняя друг друга. Вид сверху: заяц и бес бегут рядом; затем заяц сворачивает влево и убегает по направлению к лесу. Бесенок, все усиливая скорость, бежит вокруг моря. Зайка, добежав до леса, усаживается на пень и мирно начинает передними лапами умывать свою мордочку.
Бесенок вихрем несется вокруг моря. Когда он пробегает мимо Попа, все семейство приветствует его ликующими жестами. Наконец, усталый, весь мокрый, подбегает он к Балде.
20.
Балда сидит на том же месте, в руке держит другого зайца, ласково его поглаживает и приговаривает:
— Братец мой любимый,
— Устал, бедняжка! Отдохни, родимый.
Бесенок вытаращенными от испуга глазам смотрит на зайца, поджимает хвост и дрожит мелкой дрожью. За пригорком в испуге дрожит поповское семейство.
Крупно: морда беса.
— Погоди… схожу за оброком.
21.
Море в разрезе: Бесенок быстро плывет на дно моря. Сидит старый бес, окруженный бесенятами. Крупно: голова бесенка в воде. Говорит:
— Беда! Обогнал меня меньшой Балда!
22.
Балда сильно ударяет веревкой по воде, море бушует. Вновь вылезает бесенок, мокрый, покорный, с поджатым хвостом.
— Что ты хочешь?
— Будет тебе оброк, коли захочешь.
23.
A) Подбоченясь, стоит Балда. У ног его увивается бесенок; из воды высунули морды старый бес и бесенята.
— Нет, — говорит Балда, — Теперь моя череда
— Посмотрим, какова у тебя сила!
— Видишь, там сивая кобыла?
Б) Сивая, тощая как скелет, кобыла, помахивая хвостом, мирно пощипывает траву.
— Кобылу подними-ка ты,
— Да неси ее полверсты;
— Снесешь кобылу — оброк уж твой.
— Не снесешь кобылы — он будет мой.
B) Бесенок медленно и уныло залезает кобыле под брюхо; приподняв кобылу, шатаясь и выбиваясь из сил, он делает несколько шагов и — падает; на него валится кобыла, придавливая его к земле. Сцена эта сопровождается показом смеющегося Балды, дрожащего от страха поповского семейства и бесов, застывших в выражении ужаса.
— Глупый ты бес,
— Куда ты за нами полез?
— И руками снести не мог,
— А я, смотри, снесу между ног.
Г) Балда подходит к кобыле и вскакивает на нее.
24.
Чередуются кадры: 1) Ураганом скачет Балда. 2) Бежит в панике, подняв подолы, все поповское семейство. 3) Бурный митинг бесов на дне моря. 4) Купчики на базаре спешно упаковывают свои товары.
25.
На берегу стоит Балда с мешком в руке. Один за другим из моря вылезают бесы и по ленточке выстраиваются вдоль берега. Все они самым причудливым образом принаряжены в отдельные части туалета: один в помятом котелке, с высоким крахмальным воротничком на шее; другой — в цилиндре и белом жилете; третий — в лакированных военных сапогах со шпорами и с шашкой на боку и т.
п. Их бесовское происхождение выдают лишь длинные собачьи хвосты. Каждый из них нагружен мешком с оброком. Все по очереди высыпают содержимое своих мешков в обширный мешок Балды.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
26.
Чередуются кадры в темпе паники. 1) Поп, попадья и пр. вбегают в церковь. Поп наспех (задом наперед) одевает рясу и с отчаянием принимается служить молебен. 2) Усиленно крестятся и кладут земные поклоны попадья, поповна и попенок. 3) Тревожно звонят колокола. 4) Купцы, нагруженные товарами, убегают с базара. 5) Крупным планом, в ритм всей паники, мерно шагает Балда.
27.
Из центра кадра на зрителя движется маленькая фигурка Балды с мешком за плечами. Фигура постепенно приближается, растет до крупного плана… и, наконец — одни громадные ноги занимают весь кадр. Этот нарастающий кадр чередуется с предыдущими, причем с приближением фигуры Балды растет паника в церкви.
28.
Балда входит в церковь. Поп мечется, прячется за спину попадьи, выставив перед собой левую руку с крестом, а правую с кропильницей.
Балда подходит, кладет мешок на пол и заносит руку над головой Попа. Поп вырывается и быстро кружится по церкви. Балда настигает его и дает ему первый щелчок, от которого Поп подскакивает под церковный купол, стукается об него головой и летит вниз.
— С первого щелчка — Прыгнул поп до потолка.
Балда перехватывает его на лету и дает ему второй щелчок. От второго щелчка Поп начинает безостановочно вертеться в воздухе.
— Со второго щелчка — Лишился поп языка.
Щелчки, один за другим, сыпятся на голову Попа, от которых он вертится все быстрее и быстрей.
— С третьего щелчка — Вышибло ум у старика.
Крупно: огромная, во весь экран рука Балды, дающая щелчки, и малюсенькая вертящаяся фигурка Попа.
Лубок заканчивается двумя чередующимися кадрами: 1) Рука Балды и вращающийся попик. 2) Как бы от сильного землетрясения, сотрясается церковь: сначала отваливаются кресты, затем — луковицы, появляются трещины, и, наконец, церковь разрушается до основания, превращаясь в бесформенную груду камней.
Окская работница «Балда»
Первый раз про «балду» я услышал в конце 80-х годов прошлого века. Услышал, но не увидел. Было это в пору перволедья, на одном из пойменных озер Оки.
У проходившего рядом рыболова на вопрос товарища: «Как улов?» ответ был «высыпан» из рыболовного ящика. Состоял он из целого вороха отборных окуней. Естественно, следующий вопрос: «А на что?» «А на «балду» …
Вот так и состоялось заочное знакомство с «балдой». Также удалось узнать, что на эту приманку клюют преимущественно окунь и небольшая щучка. С этой таинственной «балдой» непосредственно довелось познакомиться уже в следующем сезоне на местном рынке у самодельщиков. Конструкция оказалась простой, вполне воспроизводимой в домашних условиях (рис.1). Несмотря на простоту, приманка очень функциональна, подвижна и дает простор для творчества.
Увидишь первый раз «балду» в зимнее время, такую огромную и несуразную, особенно по сравнению с мормышками, покажется, что вся рыба разбежится далеко и надолго.
Ведь мы привыкли в подледной ловле пользоваться крошечными приманками и тонкими лесками. Вы скажете, а как же блесны и балансиры? Но они привлекают рыбу игрой, цветом, блеском, то есть схожестью с небольшой рыбешкой. А здесь?
«Балда» привлекает хищника сразу четырьмя типами поведения. Первый — звуковой, стук по грунту; второй — волновой, при игре конуса; третий — подъем мути со дна создает иллюзию копошащегося существа и маскирует конус; четвертый — игра крючков с бисером.
А здесь следует перейти к описанию «балды» и к тому, с чем ее «едят», особенно это нужно для тех, кто с ней не сталкивался. Как видно на рис. 1, конструкция состоит всего из двух элементов: из свинцового конуса и лесочной петли, продетой сквозь конус с двумя свободно скользящими крючками с бисером на поддевах.
Выбор конуса не случаен! Минимальное сопротивление при подъеме, падение всегда на широкую часть создают облако мути на дне. Петля с крючками имеет большую подвижность, при этом игра рваная, что наиболее раздражает рыбу, особенно хищную.
Чтобы добиться нужной игры, применяют зимнюю удочку с вместительной катушкой и жестким хлыстом, который необходим для работы с тяжелым грузом, и чтобы пробить жесткую пасть хищника. Кивок должен быть упругим, хорошо настроенным, чтобы при натяжении лески угол прогиба составлял примерно 45 градусов. Оптимальная его длина 8-12 см. Когда он длиннее, то сложно добиваться натяжения лески одним движением. Игра с коротким позволяет сразу отрывать конус от дна, ведь высота подъема составляет максимум 3,5-4 см. Подойдет для кивка достаточно мощная стальная пластина, хотя нужной игры можно добиться и с другими материалами. Леску используют самую жесткую, чтобы петля с крючками не путалась, диаметром 0,18-0,22 мм, да и рыба попадается не мелкая. Крючки используются только фирменные, от 9 до 12 номеров.
При монтаже можно использовать два варианта оснастки. В одном варианте собираем снасть на основной леске. В другом готовим несколько петель с разными грузиками, с разным бисером на крючках, а уже на рыбалке выбираем по условиям ловли и привязываем к основной леске.
Грузики используем весом от 10 до 30 граммов, в зависимости от глубины и силы течения. Стоит отметить, что «балда» наиболее подходит для ловли на течении. Там, где бессильна даже крупная вольфрамовая мормышка, конус уверенно находит дно. В зависимости от силы течения и глубины, выбираешь из коробки петлю с подходящим грузом и начинаешь ловлю. Все эти действия чем-то напоминают рыбалку на спиннинг, только тут ловля ведется со льда и без горизонтального движения. Поклевка на «балду» также происходит, как правило, во время паузы, в тот момент, когда в облачке мути, поднятой игрой конуса, крючки стремятся вниз, к грузику. Как только вы кивком натянули леску и обозначилось любое его вздрагивание или прогиб, должна следовать энергичная подсечка. Но бывает, что и при подбросе вверх приманки снасть вдруг наливается тяжестью, здесь также уместна быстрая подсечка.
На крупной реке с сильным течением, с большим количеством заводей и затонов есть огромный простор для применения «балды» для творчества: для подбора веса приманки, цвета бисера, длительности пауз.
Именно на реке с хорошим кислородным режимом, с активной всегда рыбой, с ее плотными скоплениями можно успешно ловить этой снастью всю зиму. К тому же, «балда» как будто специально создана для этих условий. Ее большой вес позволяет ловить на довольно сильном течении, но опять же, здесь следует следить за вертикалью. На течении применяем груз уже до 30 граммов, что является пределом для сохранения гармонии снасти. Для Оки — это небольшой груз, поэтому выбираем места ловли с замедленным течением, обратки за мысами, за поворотами реки, учитываем и то, что зимой хищник избегает руслового течения.
Наибольшая плотность рыбы наблюдается в «стандартных» для зимы местах: по бровкам, на выходе из ям, за косами (рис. 2).
На зорях стаи окуней, как и везде, посещают отмели от 1 м глубиной, здесь же случаются поимки щуки-травянки. Поклевки небольших судаков и берша бывают на глубинах от двух метров. Очень интересен облов углублений перед косой и после нее. Таких мест много на Оке. Когда косы идут одна за одной, рыба выбирает место для стоянки и охоты, как правило, перед первой косой, до и после последней косы, также очень интересен обрыв с переката в глубину.
Вот в этих местах, где течение бывает достаточно сильным и переменчивым, «балда» и позволяет доставить до объекта ловли крючки с бисером, имеющие небольшой объем. Приличный груз позволяет «обстучать» каждую бровку, каждую ступеньку у входа в яму, любую неровность дна. В условиях течения и относительной мутности воды можно применять груза с избытком веса, на количество поклевок это не влияет. Так как на «балду» мелочь практически не попадается, то при ловле на Оке применяем крупный бисер — до 2-3 мм, леску — до 0,22 мм, крючки 8-10 номера, со средним по длине цевьем. Цвет бисера: белый и красный, желтый и красный, зеленый и красный. Есть поле для экспериментов. Паузу при игре можно увеличить до 5-6 секунд. Время облова каждой новой лунки до 5 минут, для того чтобы успеть привлечь рыбу игрой и поднятой струей мути, в отличие от мормышки, где достаточно нескольких проводок, чтобы определить наличие рыбы.
Также неплохи для рыбалки и входы в затоны, и медленно текущие старицы, только вес приманок тут нужен меньше.
На Оке, помимо привычных окуней, в улове бывают щучки, судачки, берши. Чаще, в отличие от стоячей воды, случаются поклевки белой рыбы. Можно стать обладателем крупной окской плотвы, подлещика, подуста, голавля, густеры, особенно на подвесной крючок.
В середине зимы клев, как правило, затухает, оживляясь в длительные оттепели. Но применяя деликатную игру с постукиванием, шевелениями, даже в ненастные дни удается вызвать поклевку достойного хищника. С приходом весны клев оживляется, особенно в береговой зоне, куда подтягивается хищник.
Игра «балдой» вроде бы проста. Опускаем на грунт, убираем слабину лески, резкий взмах вверх на 10-20 см, даже скорее подброс, удар о грунт и сразу же натяжка лески до небольшого сгибания кивка. Здесь есть один нюанс: после удара конуса о грунт и при последующем натяжении лески самое главное не оторвать его от дна, тогда вся игра насмарку, поскольку крючки перестанут двигаться самостоятельно. Паузы между взмахами, как и при ловле на джиг, могут иметь разную длительность, зависящую от вида и активности рыбы и условий ловли.
В завершение хотелось бы на примере одной рыбалки показать достоинства «балды» в определенных условиях.
В прошлом году собрались мы порыбачить под селом Федякино: Ока в этом месте имеет неплохую ширину и очень интересный рельеф — по всей акватории косы чередуются с канавами, почти по середине реки тянутся отмели, обрывающиеся в русло, так что походить, поискать есть где.
Была оттепель, с трудом пробились к реке по снежной каше. Ну вот и крутой берег Оки. Под другим сидят цепочки рыбаков, ловят на мормышку; ближе к середине расположились жерлички, а под нашим — никого, но следы вчерашнего пребывания рыбаков имеются. Быстро спускаемся и начинаем проверять вчерашние лунки, благо, они не замерзли.
Первые же проводки показали наличие приличного течения. Только привязав самые крупные вольфрамовые мормышки, сумели с трудом нащупать дно. Но ни поклевки, видимо, при проводке мормышка высоко поднималась над дном под действием течения и игра ее уже была не та. Самое время попробовать в деле «балду». На снасти груз весом 20 граммов, на крючках ярко-синий и желтый бисер. Груз увлекает леску на дно и при достижении его хорошо держит напор потока. Леска едва отклонилась от вертикали и показывает глубину около 5 м, а на мормышечной снасти приходилось сматывать более 7 м, прежде чем она показывала касание дна. Теперь натягиваем леску, чтобы кивок слегка согнулся, и начинаем игру. Пока поклевок нет. Проверка соседних лунок показала, что здесь практически стол, глубина отличалась на несколько сантиметров. Но вот дальше подъем до 4,5 м. После нескольких подбросов кивок слегка вздрогнул, подсечка — упрямая тяжесть на крючках. Но при подъеме обидный сход. Несмотря на дрожь в руках, быстрое опускание на дно, хотя без всяких надежд на успех — после такого схода поклевок, как правило, не бывает.
Один цикл игры, второй и — удар. Леска звенит! Осторожное перетягивание вверх-вниз, и из лунки показывается голова крупной рыбы. Мгновенный подхват под жабры, и рыба на льду. Сначала показалось, что судак, но нет — крупный речной окунь, он своим продолговатым телом ввел в заблуждение. Быстро снасть в воду, сразу же поклевка и почти такой же красавец на льду. Потом — тишина. Соседняя лунка рядом, в метре, глубина резко уменьшается, уже около 4 м. Приманка ушла в воду. Подброс, натяжение лески, пауза — раз, два, три, вздрагивание кивка, подсечка. Еще один, почти такой же красавец выполз из лунки на белый свет. Продолжение игры, ожидание вздрагивания кивка (обычный характер поклевки), и еще пара окуней на льду. Переход на соседнюю лунку через метр. Глубина уже 3 м, еще несколько окуней, но уже поменьше. Дальнейшая проверка показала, что это был выход из ямы. На самом верху отмечаю несколько пустых поклевок. При замене «балды» на балансир попалась пара окушков, но уже 150-200 граммов. Вот так эта снасть позволила обловить каждую ступеньку на свале в яму.
Под вечер на береговой бровке четкий удар, и крупный берш на 700 граммов стал добычей «балды». Облов коряги у берега принес щучку граммов на 800. В итоге неплохой улов за зимний день. Самый крупный окунь на 1 кг 200 г, второй на 1 кг 100 г и шесть штук от 500 до 800 г.
Следует обратить внимание на то, что «балда» подходит только для ловли на твердом дне или слегка с наносом. Для вязкого дна она непригодна.
Думаю, что снасть подойдет и для ловли налима с насадкой, но сам не пробовал.
P.S. Ловят с «балдой» и летом, и довольно успешно. Рыбачат с лодки в отвес или с берега, применяя длинные жесткие удилища с таким же кивком. При этом облов ведут или по краю травы, или вдоль береговой бровки.
«Балда» интересует и ловит активную рыбу: с нарастанием льда и недостатком кислорода добиться поклевки на нее становится сложно.
Время облова каждой новой лунки до 5 минут, для того чтобы успеть привлечь рыбу игрой и поднятой струей мути, в отличие от мормышки.
О.
Луняков
Понравилась статья? Поделитесь с друзьями!
- Электронные мормышки. Опыт использования в течение года
- Спиннинг или нахлыст
Самая большая в мире машина для лжи
Два месяца назад OpenAI запустила ChatGPT, модель обработки языка ИИ, способную генерировать человекоподобный текст. На этой неделе Google в ответ выпустила собственного чат-бота с искусственным интеллектом Google Bard. Дэн МакКуиллан, автор книги «Сопротивление ИИ », говорит, что мы должны сопротивляться этим «генераторам чуши» и подвергать сомнению нашу реакцию на них.
Большие языковые модели (LLM), такие как семейство GPT, изучают статистическую структуру языка, оптимизируя свою способность к предсказывает пропущенные слова в предложениях (например, «Кошка сидела на [ПУСТО]»). Несмотря на впечатляющее техническое джиу-джитсу моделей-трансформеров и миллиарды параметров, которые они изучают, это все еще компьютерная игра в угадайку.
ChatGPT, с технической точки зрения, является «генератором чуши». Если сгенерированное предложение имеет смысл для вас, читатель, это означает, что математическая модель сделала достаточно хорошее предположение, чтобы пройти ваш осмысленный фильтр. Языковая модель понятия не имеет, о чем она говорит, потому что она вообще ни о чем не имеет представления. Это больше чушь собачья, чем самый вопиющий эгоист, которого вы когда-либо встречали, производящий безосновательные утверждения с непоколебимой уверенностью, потому что это то, для чего он предназначен.
Ничего не подозревающие пользователи, привыкшие к Siri и Alexa, предполагают, что разговорчивый ChatGPT каким-то образом подключается к надежным источникам знаний, но он может опираться только на (по общему признанию, огромную) часть Интернета, которую он проглотил во время обучения. Попробуйте спросить модель Google BERT о Covid или ChatGPT о последних событиях в конфликте на Украине. По иронии судьбы, эти модели не могут ссылаться на свои собственные источники, даже в тех случаях, когда очевидно, что они занимаются плагиатом своих обучающих данных.
Природа ChatGPT как генератора чуши делает его вредным, и он становится тем вреднее, чем более оптимизированным он становится. Если он производит правдоподобные статьи или компьютерный код, это означает, что неизбежные галлюцинации становится все труднее обнаружить. Если языковая модель внушает нам доверие, значит, ей удалось стать святым Граалем индустрии «заслуживающего доверия ИИ»; проблема в том, что доверие любой форме машинного обучения приводит к тому, что сотрудники службы социального обеспечения вышибают входную дверь матери-одиночки, потому что алгоритм прогнозирования определил ее как вероятную мошенницу, наряду со многими другими случаями алгоритмического насилия.
Конечно, создатели GPT на собственном опыте узнали, что необслуживаемый LLM будет склонен извергать исламофобию или другие ненавистнические высказывания в дополнение к чепухе. UТехническое дополнение в ChatGPT известно как Reinforcement Learning from Human Feedback (RHLF). Хотя весь смысл LLM заключается в том, что набор обучающих данных слишком велик для маркировки человеком, небольшое подмножество тщательно отобранных данных используется для построения системы мониторинга, которая пытается ограничить выходные данные критериями актуальности и нетоксичности.
Это не может изменить того факта, что базовые языковые шаблоны изучаются из необработанного Интернета, включая все бредни и теории заговора. В то время как RLHF создает лучшую марку чуши, не требуется слишком много изобретательности, чтобы побудить пользователя раскрыть желчь, которая может скрываться за ним. Чем правдоподобнее становится ChatGPT, тем больше он повторяет псевдоавторитетные объяснения расовой науки. Это также показывает, что, несмотря на то, что LLM хвастаются тем, что LLM в значительной степени самообучаются, любая система реального мира потребует прекаризированной «призрачной работы», чтобы сохранить ее правдоподобность. Получается, что ИИ — это не научная фантастика, а технологизированная интенсификация существующих отношений труда и власти. 2 доллара в час, выплачиваемые аутсорсинговым работникам в Кении за то, что их можно «пытать», заставляя помечать непристойные материалы для удаления, — это символ невидимого и гендерного труда по уходу, который всегда уже поддерживает наши существующие системы бизнеса и правительства.
Как и в случае с остальным ИИ, опасности ChatGPT гораздо глубже, чем предвзятость и дискриминация. Несмотря на свидетельства того, что способность модели «рассуждать» невелика, многие в сообществе ИИ настаивают на том, чтобы приписывать эмерджентные свойства рассуждения и понимания ChatGPT. Его материнская компания, OpenAI, была создана «для обеспечения того, чтобы общий искусственный интеллект приносил пользу всему человечеству», где «общий искусственный интеллект» (AGI) — это инсайдерский термин, используемый для человекоподобного интеллекта, который выходит за рамки узкого ИИ, такого как распознавание лиц или самоуправляемые автомобили. Однако, как я объясняю в своей книге, концепция ОИИ неотделима от той иерархии интеллекта, которая поддерживала идеи врожденного превосходства со времен империи и колониализма. Поэтому неудивительно, что те же самые культуры Силиконовой долины, которые питают энтузиазм к ChatGPT как зарождающемуся ОИИ, также демонстрируют верность связанным с ними мировоззрениям, таким как долгосрочность, где непосредственная уязвимость миллионов обычных людей не имеет значения по сравнению с перспективами будущего пространства.
Идет супер гонка.
Тем временем OpenAI получает миллиарды долларов инвестиций благодаря ажиотажу вокруг ChatGPT. Дело здесь не только в том, чтобы прикарманить пирамидальную отдачу, но и в причинах, по которым институты и правительства готовы так много инвестировать в эти технологии. Для этих игроков соблазнительное видение — это не настоящий ИИ (что бы это ни было), а технологии, которые достаточно хороши, чтобы заменить людей или, что более важно, прекаризировать их и подорвать их. ChatGPT на самом деле не новинка, а просто повторение классовой войны, которая ведется с начала промышленной революции. То, что якобы хорошо информированные комментаторы могут сделать вывод о том, что ChatGPT будет использоваться для «сокращения рабочей нагрузки на персонал», а не для дальнейшего сокращения штата, иллюстрирует общее непонимание ИИ как политического проекта. Современный ИИ — это сборка для автоматизации административного насилия и усиления жесткой экономии. ChatGPT является частью поля искажения реальности, которое скрывает лежащий в основе экстрактивизм и заставляет нас задавать неправильные вопросы и беспокоиться о неправильных вещах.
Нормализуя большие языковые модели в дикой природе, как ChatGPT, так и теперь Google Bard гарантируют их вредное дальнейшее применение в здравоохранении, образовании и социальном обеспечении. Вместо того, чтобы выражать удивление, мы должны задаться вопросом, оправдано ли сжигание энергии с «умопомрачительной» скоростью для питания самой большой в мире машины для дерьма.
, в котором утверждается, что «ChatGPT никуда не денется, и нам просто нужно научиться с этим жить», отражает безнадежность того, что я называю «реализмом ИИ». Необходимо отказаться от стремления демонстрировать «баланс», всегда ссылаясь на предполагаемый потенциал ИИ во благо, признав, что социальные выгоды все еще спекулятивны, а вред доказан эмпирически. Говорить, как это делает генеральный директор OpenAI, что мы все «стохастические попугаи», такие как большие языковые модели, статистические генераторы изученных паттернов, которые не выражают ничего более глубокого, — это форма нигилизма. Конечно, элиты не применяют это к себе, только к остальным из нас.
Структурная несправедливость и взгляды на превосходство, заложенные в ИИ, твердо поставили его на путь евгенистских решений социальных проблем.
Вместо реакционного решения, давайте спросим, где же технологии, которые действительно нужны людям. Вернемся к идее общественно полезного производства, технологических разработок, исходящих из потребностей общества. Оказалось, что «новая нормальность» после COVID связана как с нормализацией нейронных сетей, так и с ростом некрополитики. Модели трансформации и модели распространения не созидательны, а карцеральны — они и другие формы ИИ ограничивают нашу способность воображать реальные альтернативы.
Не так давно мы все осознали личность действительно необходимых работников; люди, выполняющие прекаритизированные роли сиделки, обучения, ухода, доставки и уборки, те самые профессии, которые вынуждены заново изобретать идею всеобщей забастовки просто для того, чтобы восстановить условия для выживания. Вместо того, чтобы быть замешанными в дорогих игрушках, работающих в центрах обработки данных, выделяющих углерод, мы можем вместо этого сосредоточиться на сосредоточении деятельности по уходу.
Как я более подробно обсуждаю в Сопротивление ИИ , отказ от алгоритмического обнищания идет рука об руку с позитивным поиском альтернатив, и именно для этого я разрабатываю программу народных советов и общественной солидарности.
Не время болтать с ИИ, а сопротивляться ему.
Дэн Маккуиллан — преподаватель творческих и социальных вычислений в Goldsmiths, Лондонский университет.
Сопротивление ИИ: антифашистский подход к искусственному интеллекту Дэна Маккуиллана доступен на веб-сайте издательства Бристольского университета. Закажите здесь за 19 фунтов стерлингов.0,99.
Подписчики информационного бюллетеня Bristol University Press/Policy Press получают скидку 25 % — зарегистрируйтесь здесь.
Следите за Transforming Society , чтобы мы могли сообщать вам о публикации новых статей.
Взгляды и мнения, выраженные на этом сайте блога, принадлежат исключительно авторам исходных сообщений в блоге и другим участникам.
Эти взгляды и мнения не обязательно отражают точку зрения Policy Press и/или любых/всех участников этого сайта.
Изображение предоставлено Джонатаном Кемпером из Unsplash
.
ChatGPT — генератор чуши, ведущий классовую войну
SamImage: JASON REDMOND/AFP via Getty Images , создан веб-сайты с просителями убежища и работал как в Amnesty International, так и в NHS. Сейчас он преподает в университете и недавно опубликовал книгу «Сопротивление ИИ — антифашистский подход к искусственному интеллекту»9.0004
Большие языковые модели (LLM), такие как семейство GPT, изучают статистическую структуру языка, оптимизируя свою способность предсказывать пропущенные слова в предложениях (как в «Кошка сидела на [ПУСТО]»). Несмотря на впечатляющее техническое джиу-джитсу моделей-трансформеров и миллиарды параметров, которые они изучают, это по-прежнему компьютерная игра в догадки. ChatGPT, с технической точки зрения, является «генератором чуши». Если сгенерированное предложение имеет смысл для вас, читатель, это означает, что математическая модель сделала достаточно хорошее предположение, чтобы пройти ваш осмысленный фильтр.
Языковая модель понятия не имеет, о чем она говорит, потому что она вообще ни о чем не имеет представления. Это больше чушь, чем самый вопиющий эгоист, которого вы когда-либо встречали, производящий безосновательные утверждения с непоколебимой уверенностью, потому что это то, для чего он предназначен. Это бонус для материнской корпорации, когда журналисты и ученые реагируют, создавая акры захватывающих дух репортажей, которые работают как PR, даже когда они выражают озабоченность по поводу конца человеческого творчества.
Реклама
Ничего не подозревающие пользователи, привыкшие к Siri и Alexa, предполагают, что разговорчивый ChatGPT каким-то образом подключается к надежным источникам знаний, но он может опираться только на (по общему признанию, огромную) долю Интернета, которую он проглотил во время обучения. время. Попробуйте спросить модель Google BERT о Covid или ChatGPT о последних атаках России на Украину. По иронии судьбы, эти модели не могут ссылаться на свои собственные источники, даже в тех случаях, когда очевидно, что они используют плагиат для своих обучающих данных.
Природа ChatGPT как генератора чуши делает его вредным, и он становится тем вреднее, чем более оптимизированным он становится. Если он создает правдоподобные статьи или компьютерный код, это означает, что неизбежные галлюцинации становится все труднее обнаружить. Если языковая модель вынуждает нас доверять ей, значит, ей удалось стать святым Граалем отрасли «заслуживающего доверия ИИ»; проблема в том, что доверие любой форме машинного обучения приводит к тому, что сотрудники службы социального обеспечения вышибают входную дверь матери-одиночки, потому что алгоритм прогнозирования определил ее как вероятного мошенника, наряду со многими другими случаями алгоритмического насилия.
Конечно, создатели GPT на собственном опыте узнали, что LLM, оставленный без присмотра, будет склонен извергать исламофобию или другие ненавистнические высказывания в дополнение к чепухе. Техническое дополнение в ChatGPT известно как обучение с подкреплением на основе отзывов людей (RHLF). Хотя весь смысл LLM заключается в том, что набор обучающих данных слишком велик для маркировки человеком, небольшое подмножество тщательно отобранных данных используется для построения системы мониторинга, которая пытается ограничить выходные данные критериями актуальности и нетоксичности.
Это не может изменить того факта, что лежащие в основе языковые шаблоны были изучены из необработанного Интернета, включая все бредни и теории заговора. Хотя RLHF создает лучшую марку чуши, не требуется слишком много изобретательности, чтобы побуждать пользователя раскрывать желчь, которая может скрываться за этим. Чем правдоподобнее становится ChatGPT, тем больше он повторяет псевдоавторитетные объяснения расовой науки. Это также показывает, что, несмотря на то, что LLM хвастаются тем, что LLM в значительной степени самообучаются, любая система реального мира потребует прекаризированной «призрачной работы», чтобы сохранить ее правдоподобность. Получается, что ИИ — это не научная фантастика, а технологизированная интенсификация существующих отношений труда и власти. 2 доллара в час, выплачиваемые аутсорсинговым работникам в Кении, чтобы их можно было «пытать», заставляя помечать непристойные материалы для удаления, является образным выражением невидимого и гендерного труда по уходу, который всегда уже поддерживает наши существующие системы бизнеса и правительства.
Как и в случае с остальным ИИ, опасности ChatGPT гораздо глубже, чем предвзятость и дискриминация. Несмотря на доказательства того, что способность модели «рассуждать» представляет собой неглубокую эвристику, основанную на частоте ассоциаций в обучающих данных (имеется в виду, например, что она хорошо отвечает на вопрос «Что такое 24 x 18?» и плохо отвечает на вопрос «Что такое 23 x 18?’) многие в сообществе ИИ настаивают на том, чтобы приписать эмерджентные свойства рассуждений и понимания ChatGPT. Его материнская компания, OpenAI, была создана «для обеспечения того, чтобы общий искусственный интеллект приносил пользу всему человечеству», где «общий искусственный интеллект» (AGI) — это инсайдерский термин, используемый для человекоподобного интеллекта, который выходит за рамки узкого ИИ, такого как распознавание лиц или самоуправляемые автомобили. Однако, как я разъясняю в своей книге, концепция ОИИ неотделима от своего рода иерархии интеллекта, которая поддерживала идеи врожденного превосходства со времен империи и колониализма.
Поэтому неудивительно, что те же самые культуры Силиконовой долины, которые питают энтузиазм к ChatGPT как зарождающемуся ОИИ, также демонстрируют верность связанным с ними мировоззрениям, таким как Долгосрочная перспектива, где непосредственная уязвимость миллионов обычных людей не имеет значения по сравнению с перспективами будущего. космическая супергонка.
Тем временем OpenAI получает миллиарды долларов инвестиций благодаря шумихе вокруг ChatGPT. Дело здесь не только в том, чтобы прикарманить пирамидальную отдачу, но и в причинах, по которым институты и правительства готовы так много инвестировать в эти технологии. Для этих игроков соблазнительное видение — это не настоящий ИИ (что бы это ни было), а технологии, которые достаточно хороши, чтобы заменить людей или, что более важно, прекаризировать их и подорвать их. ChatGPT на самом деле не новинка, а просто повторение классовой войны, которая велась с начала промышленной революции. То, что якобы хорошо информированные комментаторы могут сделать вывод о том, что ChatGPT будет использоваться для «сокращения рабочей нагрузки на персонал», а не для дальнейшего сокращения персонала, иллюстрирует общее неспособность понять ИИ как политический проект.
Современный ИИ, как я утверждаю в своей книге, представляет собой сборку для автоматизации административного насилия и усиления жесткой экономии. ChatGPT является частью поля искажения реальности, которое затемняет лежащий в основе экстрактивизм и отвлекает нас, задавая неправильные вопросы и беспокоясь о неправильных вещах. Вместо того, чтобы выражать удивление, мы должны спросить, оправдано ли сжигание энергии со скоростью, вызывающей слезы, для питания крупнейшей в мире машины для дерьма.
Комментарий, в котором утверждается, что «ChatGPT никуда не денется, и нам просто нужно научиться с этим жить», отражает безнадежность того, что я называю «реализмом ИИ». Необходимо отказаться от стремления демонстрировать «баланс», всегда ссылаясь на предполагаемый потенциал ИИ во благо, признав, что социальные выгоды все еще спекулятивны, а вред доказан эмпирически. Говорить, как это делает генеральный директор OpenAI, что мы все — «стохастические попугаи», похожие на большие языковые модели, статистические генераторы изученных шаблонов, которые не выражают ничего более глубокого, — это форма нигилизма.
Конечно, элиты не применяют это к себе, только к остальным из нас. Структурная несправедливость и взгляды на превосходство, заложенные в ИИ, твердо поставили его на путь евгенистских решений социальных проблем.
Вместо реакционного решения, давайте спросим, где технологии, которые действительно нужны людям. Вернемся к идее общественно полезного производства, технологических разработок, исходящих из потребностей общества. Оказалось, что постковидная «новая нормальность» связана как с нормализацией нейронных сетей, так и с ростом некрополитики. Трансформаторные и диффузионные модели не созидательны, а карцеральны — они и другие формы ИИ ограничивают нашу способность воображать реальные альтернативы. Не так давно мы все осознали личность действительно необходимых работников; люди, выполняющие прекаритизированные роли сиделки, обучения, ухода, доставки и уборки, те самые профессии, которые вынуждены изобретать идею всеобщей забастовки просто для того, чтобы восстановить условия для выживания.