Домашнее чтение: отрывок из книги «Нарушай правила!»

Можно ли развить в себе гениальность? Автор книги Марти Ньюмейер убежден, что, если захотеть, сделать это не так-то сложно. Публикуем несколько правил из издания, вышедшего на русском в издательстве «Манн, Иванов и Фербер», которые призваны доказать: беспорядок не мешает продуктивности, а все гениальное — просто

Не волнуйтесь из-за беспорядка

Практически невозможно сочетать креативность и чистоту. Вся мастерская скульптора засыпана металлической пылью. Писателю, чтобы добраться до своего стола, приходится пробираться через завалы из блокнотов, книг и смятых черновиков. Рок-музыкант протискивается мимо кабелей, усилителей, гитарных стоек и нот, чтобы усесться на свое место и начать творить. Бизнес-аналитик должен отлично ориентироваться в дебрях каракулей, стрелочек и квадратиков и при этом умудряться не отвлечься на разноцветные листочки, которыми отмечены стопки обязательных к прочтению статей.

Скорее всего, вы знаете, что не можете начать творить, пока не разберете свой стол или не наведете порядок на рабочем месте. И это совершенно объяснимо с психологической точки зрения. Каждый новый проект должен начинаться с чистого листа. И с каждым новым проектом вам нужно чуть больше времени, чтобы переключиться. Но когда «передача включена» и проект пришел в движение, беспорядок становится неотъемлемой частью работы. Не переживайте из-за этого.

Не пытайтесь избавиться от него, пока вам не понадобится больше места или пока не будете готовы начать новый проект. Пусть беспорядок останется беспорядком. Организациям, зависящим от инноваций, следует принять эту реальность. В их офисах должно быть много места, чтобы поместилось все необходимое на то время, пока люди бьются в «логове дракона». И беспорядок на этом этапе не порок, а добродетель: неряшливость сродни благочестию. Чистота подождет.

Пусть беспорядок останется беспорядком.

Тестируйте свои идеи в реалистичных условиях

Вопрос: как вы можете предсказать, выживет ли идея в реальном мире?
Ответ: протестируйте ее в реальном мире.

Многие предприниматели убеждены, что протестировать идею невозможно. Причина? Якобы нельзя предсказать, будут ли люди покупать ваш продукт или участвовать в акции. И хотя по большей части это правда, предприниматели забывают о том, что новые идеи тестируются постоянно — начиная с момента, когда попадают на рынок. В этот момент недостатки становятся очевидными, но исправлять их уже поздно.

Решить этот парадокс просто: расскажите участникам рынка о своих идеях прежде, чем они воплотятся в реальный продукт. Это можно сделать в условиях, близких к реальным, при помощи прототипов и небольшого количества тестовых пользователей.
Скажем, можно изучить потенциал сообщения о бренде на интернет-сайте с помощью А/В-тестирования на ограниченной аудитории. А свойства нового продукта оценить, передав прототип нескольким его потенциальным пользователям. Новую бизнес-модель можно «откатать» на небольшом магазине. Потенциал продаж розничного продукта измерить, разместив его муляжи на полках универмага и разговаривая с покупателями, которых он заинтересует.

Расскажите участникам рынка о своих идеях прежде, чем они воплотятся в реальный продукт.

И хотя все эти инструменты неидеальны, они могут помочь протестировать продукт в реальных условиях и обеспечить вас полезной обратной связью. Чтобы принять осознанное решение относительно новой идеи, вам не нужна абсолютно точная информация. Достаточно лишь снизить уровень неопределенности. Без предварительного тестирования идей остается только два пути: 1) брать на себя значительный риск и принимать все возможные последствия; 2) снизить риск, отказавшись от качеств продукта, делающих его инновационным.
Совет: для тестирования новых идей не используйте фокус-группы. Они годятся только для того, чтобы фокусировать мысли разработчиков и маркетологов. Они неспособны предсказать будущие продажи или судить о том, имеют ли идеи рыночную ценность. Вместо фокус-групп применяйте собственное креативное суждение, разрабатывайте прототипы и демонстрируйте их потребителям в реальных ситуациях.

Упрощайте

Люди склонны считать простоту и сложность противоположными характеристиками. Но это не совсем так. Враг простоты — не сложность, а беспорядок. И враг сложности тоже беспорядок. Но если сложность стремится к порядку путем добавления, простота достигает его с помощью вычитания. Цель дизайна — избавиться от беспорядка, максимизируя и простоту, и сложность. В большинстве продуктов, дизайн которых мы считаем лучшим, богатое многослойное впечатление от них (сложность) сочетается с легкостью использования, понимания или покупки (простота).

Враг простоты — не сложность, а беспорядок.

Большинство людей склонны добавлять, нежели вычитать. По каким-то причинам нам ближе «больше». Хотя любой инноватор знает, что ценность дизайна — в упрощении. Больше — это больше, но меньше — лучше.

Вот семь способов упростить вашу работу.

1) Тестируйте элементы, убирая их один за другим. Дизайн не должен включать необязательные элементы. Посмотрите, ухудшит ли их исключение общую картину. Если нет — избавляйтесь от них.
2) Откажитесь от ненужных функций. Больше — не всегда лучше. Стройте дизайн на одном-двух главных свойствах, остальные пусть будут вторичными.
3) Убивайте элементы-вампиры. Убедитесь, что ни один из элементов не противоречит более важным и не отвлекает внимания от главной идеи.
4) Расположите элементы в логичной последовательности. Попробуйте пронумеровать элементы, чтобы создать ощущение порядка. Пусть располагаются по очереди, сериями или в хронологической последовательности.
5) Группируйте элементы в блоки. Если предназначение дизайна диктует необходимость большого количества элементов, сгруппируйте их по виду использования, значению, размеру или иному организующему принципу.
6) Прячьте сложность за простым интерфейсом. Помогайте людям ориентироваться в сложном окружении, предлагая им интуитивно понятные инструменты его контроля. Например, электрические сети устроены очень непросто, но выключатель позволяет легко ими пользоваться.
7) Подчиняйте элементы единой цели. Когда все элементы поддерживают одну цель, дизайн кажется более простым.

Работы гениев на первый взгляд редко кажутся сложными. Их величие можно описать одним предложением и даже слегка приукрасить их, не разрушая простоты. Такова сила вычитания. Учась упрощать, вы постепенно придете к выводу, что лучший инструмент дизайнера — это длинный ластик с коротким карандашом на другом конце. 

Присоединяйся офлайн к аудиовизуальной инсталляции «Портрет поколения» по случаю 10-летия BURO. — получи иммерсивный опыт.

Рекомендации по гениальности. О книге Марти Ньюмейера «Нарушай правила. И еще 45 правил гения».

Рекомендации по гениальности. О книге Марти Ньюмейера «Нарушай правила. И еще 45 правил гения».

Автору удалось сделать хорошую выжимку из собственного опыта и классифицировать его, разобрав на полсотни «правил». Что особенно ценно: в каждом правиле – концентрированный перечень мыслей, разбитых на пункты. 

Эта книга, конечно, не вселенную не открыла. Она – не путеводитель по «выращиванию гениев». Автор не дает инструментальных рекомендаций, скорее жизненные советы. Хотя, к чести автора, советы эти неплохо структурированы. Не знаю, как вы, но я нашел для себя подтверждение ряда моих действий. В общем, подтверждается истина – гениями не рождаются, ими становятся. Кому-то от рождения дано два таланта, кому-то пять, кому-то десять… Это не так важно. Важно понять, что недостаточно свои таланты вложить в дело, важно найти в себе силы пройти сквозь тысячу неудач и в какой-то момент вырваться вперед.

А вот теперь о пользе книги М. Ньюмейера «Нарушай правила». Как я уже говорил, книга не инструментальна. Но, с другой стороны, работа Ньюмейера – не сборник воодушевляющих историй а-ля «оторви свой ленивый зад от дивана и стань наконец гением, другие же смогли – вот тебе ряд воодушевляющих примеров». Такие книги, хоть и имеют право на жизнь, но подобную литературу в своем блоге я не рекомендую, так как обращаюсь к людям думающим, которым недостаточно одного лишь «мотивирующего пинка». Так вот, автору удалось сделать хорошую выжимку из собственного опыта и классифицировать его, разобрав на полсотни «правил». Что особенно ценно: в каждом правиле – концентрированный перечень мыслей, разбитых на пункты. Это прям понравилось! Читал, пытаясь найти ошибки и нестыковки, и знаете – не нашел. Советы дельные.

Конечно, когда советы не доведены до нужной степени детализации и не превращены в инструменты, их сложно проверить на адекватность – срабатывает так называемый эффект Форера.  Однако сверить по ним, как по маякам свои действия – вполне можно! В целом – книга толковая, можно рекомендовать в качестве дополнительного источника по ТРТЛ (дополнительный раздел ТРИЗ «Теория развития творческой личности»). Читается легко, эта книга для легкого и одновременно полезного чтения.

О книге Марти Ньюмейера «Нарушай правила» на сайте издательства.

©Антон Кожемяко

Легкая атлетика Университета Эндрюса — Правила турнира Newmyer Classic 2019

Посадочные места и входной билет

Во всех помещениях будут сидения у корта. На скамейку команды допускаются только игроки и тренерский штаб. Плата за посещение залов не взимается, за исключением Гимназии Джонсона в субботу вечером, 2 февраля 2019 г. Стоимость: Дети до 10 лет проходят бесплатно. Студенты, преподаватели и сотрудники AU с действующим удостоверением личности стоят 5 долларов США. Все остальные гости 10 долларов.00.

Расписание турниров и правила

Расписание турниров будет размещено на сайте aucardinals.com и на доске объявлений Johnson Gymnasium. Результаты будут регулярно обновляться. Субботние вечерние игры будут опубликованы, как только будут определены пары, время и место проведения.

Команда, указанная первой, будет хозяевами поля и будет носить светлые майки.

Команды должны приносить на все игры футболки как дома, так и на выезде, если у одной команды есть футболка только одного цвета.

Скамейка хозяев находится справа от секретарского стола, если смотреть на нее из центральной площадки.

Предоставляются официальный секретарь и хронометрист; однако обе команды могут посадить своего секретаря за секретарским столом, если позволяет комната.

Каждая школа должна предоставить квалифицированного специалиста, который будет присутствовать на корте, чтобы оценить вашего спортсмена и отреагировать на него в случае травмы.

Правила игры

NFHS, за исключением правил, отмеченных *.

* 8-минутные четверти с 3-х минутным перерывом.

Часы останавливаются по всем свисткам.

Все игры начнутся вовремя.

Ни одна игра не начнется раньше запланированного времени начала.

Тренеры должны организовать присутствие своих команд на соответствующих объектах не позднее чем за 20 минут до начала игры.

* Командам будет предоставлен минимум 3-х минутный период разминки. Дополнительное время разминки может быть указано в разрешении времени.

* Команды будут наказываться 2 очками за каждую минуту опоздания до тех пор, пока у оштрафованной команды не будет как минимум 3 игроков, готовых к игре. Команде, не присутствующей к игровому времени, не предоставляется время на разминку. Директор турнира будет иметь последнее слово в вопросах, оспариваемых участвующими командами.

* Конфискация происходит, если команда опаздывает более чем на 15 минут на запланированное игровое время. Неисправные игры приводят к разнице в +11 очков.

Правила турниров

* Правило милосердия: часы становятся непрерывными во второй половине, если разница очков составляет 20 или более очков.Регулярные процедуры отсчета времени возобновятся, если разница станет 10 или меньше. Если применяется правило 20 очков, часы будут останавливаться только во время тайм-аутов и травм.

* Каждой команде разрешено 4 (30 секунд) тайм-аута за игру. Каждой команде дается 1 дополнительный тайм-аут на каждую сверхурочную сессию.

* Первые две сверхурочные сессии продлятся 2 минуты.

* После второго овертайма игры будут определяться форматом внезапной смерти: первая команда, набравшая 2 очка, побеждает.

* В духе спортивного мастерства команда не может прессинговать всю площадку, когда набрала 20 или более очков во втором тайме.Первое нарушение приведет к предупреждению главного тренера нарушившей правила команды. Второе нарушение приведет к тому, что главный тренер нарушившей команды получит технический фол.

Правила разрешения ничьей

1. Личное соревнование

2. Дифференциал очков (максимум 11 за игру)

3. Разрешенные баллы

4. Набрано очков

Соревнования один на один не нарушат ничью троих.Трехсторонняя ничья будет определяться сначала по разнице очков; во-вторых, разрешенные баллы; и в-третьих, общее количество набранных очков.

Поведение тренеров, игроков и болельщиков

Любой тренер или игрок, получившие два технических фола в игре, будут дисквалифицированы на оставшуюся часть игры. Любой тренер или игрок, исключенный из игры, будет дисквалифицирован из своей команды в следующей запланированной игре.

Любой тренер, исключенный из игры, не может присутствовать на следующей запланированной игре его / ее команды в качестве тренера или болельщика.

Любой игрок, выброшенный из игры, может остаться в спортзале, но должен покинуть зону скамейки запасных. Игроки, которые были исключены, должны присутствовать на следующей игре и сидеть на скамейке команды, но не должны носить свою командную форму.

Любому тренеру или игроку, выброшенному дважды в течение турнира, не будет разрешено вернуться на турнир или на любые игровые объекты.

Любой фанат, выброшенный из игры, будет приостановлен на оставшуюся часть игры и должен будет физически покинуть игровой объект.Выброшенный болельщик может вернуться в следующую игру по усмотрению директора турнира, понимая, что следующее выбрасывание будет означать его исключение из всего турнира.

Директор турнира и персонал турнира имеют право удалить с турнира любого игрока, тренера или болельщика, которые демонстрируют ненадлежащее поведение.

Любая команда с катапультированием не имеет права на получение награды за спортивное мастерство.

Награды

Командные и индивидуальные трофеи будут вручены как в юношеском, так и в женском дивизионе после игры за звание чемпиона среди юношей в субботу вечером.

командных трофеев будут отданы командам, занявшим первое и второе места в каждом дивизионе.

По одному игроку от каждой команды будет выбран в командные команды всех турниров для мальчиков и девочек.

Один тренер будет выбран за исключительное лидерство и спортивное мастерство для получения награды Клайда Ньюмайера за лидерство.

Одна команда будет выбрана за выдающееся спортивное мастерство на корте и за его пределами и получит награду за командное спортивное мастерство. Команда, которая демонстрирует поведение Христа как во время, так и между играми.Наблюдаемое поведение включает, помимо прочего, поздравления с исключительной игрой, помощь игрокам, которые были сбиты с ног, чтобы встать, принятие требований официальных лиц, демонстрация духа игры при победе или поражении, жизнерадостность, соответствующее поведение во время рукопожатия. пр.

Границы | Сложность и относительная сложность в порождающей грамматике

Введение

Понятия «сложность» и его антоним «простота» сыграли важную роль в развитии порождающей грамматики ¹ .С самых ранних работ по этому подходу и до наших дней, особенности теории оценивались с точки зрения того, насколько они «сложны» по отношению к (бесспорно сложным) данным, которые мы находим на естественном языке. Но, как мы увидим из дальнейшего, изменилось отношение к отношениям теории к данным в том, что касается сложности. В первые два десятилетия существования теории, то есть до конца 1970-х годов, превозносилась сложность теории. В течение следующих двух десятилетий (примерно с середины 1970-х до середины 1990-х) сама теория больше не характеризовалась как «сложная».Скорее, считалось, что он состоит из набора относительно простых принципов, каждый из которых допускает установку ряда параметров (обычно всего два). Из взаимодействия этих параметризованных принципов должна была быть получена сложность наблюдаемых данных. За последние двадцать пять лет или около того мы обнаружили универсальную грамматику (UG), описанную как максимально несложную, состоящую только из операции Merge (простая рекурсия) и, возможно, некоторых принципов, связывающих вывод Merge с системами, которые взаимодействуют с его выход.Но такое грубое упрощение UG имеет свою цену: большая часть данных, анализ которых когда-то считалась обязанностью UG, теперь приписывается этим интерфейсным системам. UG менее сложен, но его пояснительная область соответственно сокращается.

Каждый из этих этапов развития теории был явно мотивирован, хотя характер мотивации со временем менялся. В самой ранней работе Хомский и другие утверждали, что сложность трансформационно-порождающей грамматики (TGG) была необходимостью: более простые теории не справлялись с задачей объяснения всего диапазона грамматических явлений в естественном языке.К середине 1960-х годов теория была представлена ​​как модель когнитивной репрезентации языка, в которой люди наделены богатой врожденной лингвистической способностью, а именно УГ. Сложность UG в этот период рассматривалась как преимущество: чем богаче UG, тем легче объяснить, как сложные языковые навыки могут быть усвоены ребенком. К началу восьмидесятых многие ученые-когнитивисты приняли модульное представление о человеческом разуме, в котором очевидная сложность изучаемой области проистекала из взаимодействия автономных систем, каждая из которых относительно проста сама по себе.Модульная структура связывающей правительство теории этого десятилетия одновременно отражала и способствовала дальнейшему развитию вышеупомянутого взгляда, распространенного среди ученых-когнитивистов. Резко урезанная структура UG в современной минималистской программе (MP) частично имеет внешнюю мотивацию: чем проще UG, тем вероятнее то, что он мог быть закодирован в геноме человека в процессе эволюции. .

Параллельный вопрос заключается в том, могут ли языки (или, точнее, их грамматики) отличаться друг от друга по относительной сложности.По большей части это не было проблемой для генеративных грамматиков. Фактически, большинство генеративистов, вероятно, возразят, что понятие «грамматическая сложность» слишком неясно, чтобы можно было «ранжировать» языки по шкале сложности. Тем не менее, популярная точка зрения, хотя и не часто аргументированная явно, состоит в том, что перспектива UG влечет за собой, что все языки должны иметь одинаковую сложность. Такой вывод, казалось бы, следует из того факта, что все нормальные люди обладают одним и тем же УГ.Однако сама теория допускает, в принципе, различную сложность множеством способов: существуют аспекты языка, внешние по отношению к UG как таковые, которые, казалось бы, требуют индуктивного обучения, такие как периферийные конструкции в синтаксисе, а также многие особенности морфологии и фонологии. Даже параметризованные принципы UG иногда считались частью иерархии, где конкретное положение в иерархии могло отражать относительную сложность феномена, проистекающего из этих принципов.Наконец, ряд генеративных грамматиков приняли участие в дебатах о статусе креольских языков, некоторые утверждали, что их (предполагаемая) простота наделяет их особым статусом по отношению к UG, а другие утверждали, что грамматических свойств вообще нет. что отличает их от некреолов.

Работа организована следующим образом. Три измерения сложности: данные, подлежащие объяснению, архитектура теории и свойства анализа. В разделе рассматриваются различные типы сложности, которые обсуждались в генеративной литературе. Изменение отношения к сложности универсальной грамматики при разработке генеративной грамматики Раздел документирует изменение отношения к сложности универсальной грамматики при разработке генеративной грамматики. Относительная сложность в порождающей грамматике. В разделе обсуждаются споры генеративистов о том, могут ли языки различаться по своей относительной сложности. Заключение Раздел представляет собой краткое заключение.

Три измерения сложности: данные, подлежащие объяснению, архитектура теории и свойства анализа

В этом разделе Введение обсуждаются три измерения сложности, обсуждаемые в генеративной литературе: сложность данные, подлежащие объяснению (§ «Объясняемые данные, раздел »), сложность архитектуры теории (§ «Архитектура теории, раздел ») и сложность анализа, проводимого в рамках теории (§ Адекватность анализа и метрика простоты Раздел).

Объясняемые данные

Одним из аспектов сложности языка являются данные, которые необходимо объяснить. Ни один генеративный грамматик, ни я бы предположил, что любой другой тип грамматика, не отрицал сложности объяснения лингвистической теории. В работе Хомского имеется множество ссылок на «систему столь же сложную, как естественный язык» (Chomsky, 1965: 192). Действительно, как заметил несколько десятилетий спустя Хомский, «по мере того, как языки стали более тщательно изучаться с точки зрения порождающей грамматики, стало ясно, что их разнообразие недооценивалось столь же радикально, как и их сложность» (Chomsky, 2000: 7).Но «любая сложная система будет казаться безнадежной путаницей, прежде чем ее поймут и не обнаружат ее принципы организации и функционирования» (стр. 104). И даже совсем недавно Хомский и его соавтор безоговорочно относились к «разнообразию, сложности и податливости языка» (Berwick and Chomsky, 2016: 107). В этой статье больше ничего не будет сказано о бесспорной сложности исходных данных, с которыми сталкиваются лингвисты.

Архитектура теории

Теории языка в принципе можно сравнивать друг с другом с точки зрения их относительной сложности.Но сделаем важный нюанс. Такие сравнения последовательны только в том случае, если рассматриваемые теории преследуют одни и те же конечные цели. Приведем несколько крайний пример: что означало бы говорить об относительной сложности традиционной грамматики, представленной работами Отто Есперсена, структуралистской грамматикой Зеллига Харриса и теорией привязки к правительству (GB), предложенной в рамках генеративизма? Учитывая, что исходные допущения, цели и методологии трех подходов различаются в наиболее важных аспектах, нет разумного способа ранжировать их с точки зрения их сложности.

Первая часть работы Хомского 1957 года Синтаксические структуры действительно обсуждает теории с точки зрения их относительной сложности, в данном случае грамматики с конечным числом состояний, грамматики со структурой фраз и трансформационные грамматики. Но для того, чтобы провести это обсуждение осмысленно, Хомскому пришлось заново интерпретировать предположения, цели и методологии сторонников первых двух теорий как идентичные его собственным. Например, он начал свою ключевую главу Syntactic Structures , «О целях лингвистической теории», с утверждения, что «грамматика языка L по сути является теорией L» (Chomsky, 1957: 49).Он продолжил обсуждение требований, «которые могут быть наложены на связь между теорией лингвистической структуры и конкретными грамматиками» 50). От самого сильного до самого слабого они включают «процедуру открытия» для теории, «процедуру принятия решения» и «процедуру оценки». Затем Хомский написал:

Поскольку я, , интерпретирую большинство наиболее тщательных предложений по развитию лингвистической теории, они пытаются удовлетворить самое сильное из этих трех требований. То есть они пытаются сформулировать методы анализа, которые исследователь мог бы фактически использовать, если бы у него было время, для построения грамматики языка непосредственно из необработанных данных (Chomsky, 1957: 52; курсив мой).

Здесь мы находим, что Хомский проявляет милосердие к своим противникам (если слово «благотворительность» — правильное слово), приписывая им ту же концепцию — рассмотрение грамматики языка как теории этого языка, — что и он сам. Очень немногие лингвисты в то время могли описать свои цели таким образом, и этот аргумент был доведен до конца Фогелинами, которые отметили, что «аргументация, используемая трансформационно-порождающими грамматиками, помещает модели, созданные ими самими, как конструкции, за которыми следовали их предшественники, и тем самым искажает историю »(Voegelin, Voegelin, 1963: 22).

В любом случае в последующие годы мы редко встретим Хомского и других генеративных грамматиков, сравнивающих свою теорию с негенеративными подходами к языку с точки зрения их относительной сложности. Мы не находим недостатка в уничижительных модификаторах, используемых для описания работы противников порождающей грамматики, от «неадекватной» до «бессвязной» и всего, что между ними (для обзора см. Newmeyer). Однако «чрезмерно сложный» к их числу не относится.

Адекватность анализа и показатель простоты

Практически в каждой исследовательской работе, когда-либо написанной в рамках генеративной структуры, утверждается, что предложенный в ней анализ «менее сложен», чем предыдущий анализ.Сравнение сложности могло вызвать серьезный сдвиг в теоретическом аппарате, который считался необходимым, или могло просто относиться к небольшому вмешательству в формулировку тех или иных конструкций, которые, по общему мнению, входили в теоретический арсенал. Мы можем видеть призывы к большей простоте / меньшей сложности во всей работе Хомского. Например, сравнивая два возможных анализа пассивного элемента в рамках структуры Syntactic Structures , Хомский пришел к выводу, что «грамматика намного сложнее, если она содержит как активные, так и пассивные элементы в ядре, чем если бы пассивные элементы были удалены и повторно введены преобразованием, которое меняет местами субъект и объект активного »(Хомский, 1957: 77).Он посвятил несколько страниц книги « Аспекты теории синтаксиса » (Хомский, 1965), чтобы доказать, что теория, допускающая рекурсию в базовом компоненте, была менее сложной, чем теория, которая рассматривала это явление в трансформационном компоненте. Хомский (1973) приводил аргумент за аргументом, что единый принцип подчинения был одновременно более простым и более общим в своей прикладной области, чем различные индивидуальные ограничения на движение, предложенные Россом (1967). И МП (Хомский, 1995) был мотивирован в значительной степени соображениями простоты: среди прочего, он позволил отказаться от уровней D-структуры и S-структуры.

Вопрос в том, как узнать , что конкретное теоретическое нововведение или техническое предложение менее сложны, чем предшествующие ему. На этот вопрос нет простого ответа. Обычно апеллируют к критериям, граничащим с эстетикой. Более простой и, следовательно, более желательный анализ более элегантен и экономичен с точки зрения того, что нужно предполагать, чем его конкурент. Или, возможно, более простая теория включает в себя данные в рамках своего объяснительного объема, которые в прошлом можно было рассматривать только произвольно.Хомский всегда ясно давал понять, что, идя по этому пути, лингвистика ничем не отличается от любой другой науки:

Такие соображения (включая простоту, экономичность, компактность и т. Д.) В целом нетривиальны или «просто эстетичны». Для философских систем, и я думаю, не в меньшей степени верно для грамматических систем, что мотивы, стоящие за потребностью в экономии, во многом те же, что и за требованием, чтобы система вообще существовала. Ср. Гудман (1943). (Хомский, 1979: 1).

На заре генеративной грамматики надеялись, что можно будет разработать формальную метрику, которая автоматически выберет лучший из двух описательно адекватных анализов:

Метрика оценки [также называемая «метрикой простоты» — FJN] является процедура, которая просматривает все возможные грамматики, совместимые с данными, которым был подвергнут ребенок, и ранжирует их. На основе некоторого критерия он говорит, что G ₁ является более ценной грамматикой, чем G ₂ , и выбирает G ₁ , хотя G ₁ и G ₂ оба совместимы с данные (Ласник, 2000: 39).

Как это могло работать? Примеры того, как может работать метрика, обычно включают обсуждение условных обозначений при формулировании правил. Например, были выбраны круглые и квадратные скобки при формулировке структуры фразы и правил преобразования, так что то, что казалось на интуитивном уровне простейшим анализом, также оказалось наиболее компактным в своей формулировке. Эта метрика упоминалась в работах до конца 1960-х годов, «но любая такая мера более уважалась при нарушении, чем при соблюдении» (Aronoff, 2018: 394).Аронофф отметил, что «никакой полезной конкретной метрики оценки так и не было найдено» (стр. 397). Сам Хомский, казалось, отказался от идеи оценочной метрики в своей книге « Правила и представления », написав, что идея о том, что ребенок проверяет альтернативные грамматики по сравнению с оценочной метрикой, является просто «метафорой», которую он не делает ». думаю, к этому следует относиться слишком серьезно »(Хомский, 1980b: 136). Совсем недавно другие утверждали, что показатель простоты синтаксиса больше не нужен.Учитывая предположение Хомского о том, что если параметры UG относятся не к вычислительной системе, а только к лексикону, «существует только один человеческий язык, помимо лексики, и овладение языком, по сути, является вопросом определения лексических идиосинкразий» (Хомский , 1991: 419). Если так:

[A] cquisition изображается не как процедура построения и сравнения, а просто как процедура установки «переключателей» или переключения между фиксированными параметрами. Разум ребенка не выдвигает гипотезы об альтернативных грамматиках, а просто вырабатывает одну (McGilvray, 2013: 29).

Тем не менее, трудности с моделями на основе «переключателя», работающими с «фиксированными» параметрами, заданными UG, хорошо известны (полезный обзор см. В Fodor and Sakas, 2017). Даже для ныне сокращающегося числа теоретиков усвоения, которые работают с богатым UG, идея о том, что «детский разум не выдвигает гипотезы об альтернативных грамматиках, а просто вырастает единственную», больше не актуальна (см., В частности, Янг 2002 и другие, принимающие вариативное обучение. типовые модели). С точки зрения лексических параметров становится довольно неправдоподобным предполагать, что параметры «фиксированы» (см. Статьи Biberauer et al., 2014; Пикалло, 2014 для некоторого обсуждения).

Кроме того, идея «ранжирования» альтернативных грамматик с точки зрения простоты или аналогичных конструкций продолжает оставаться популярной и была разработана по-разному для освоения первого языка Ропером (1999) и Фодором (2009), а также в таких конструкциях, как «принцип прозрачности», «метрика приспособленности» (Кларк и Робертс, 1993), особая «стратегия наименьших усилий» (Робертс, 1993; Робертс и Анна, 2003; Робертс, 2007), «конкурирующие грамматики» (Крох, 2001) , и «принцип толерантности» (Ян, 2016).

Учитывая относительную конкретность фонологии по сравнению с синтаксисом, показатель простоты имел несколько более длительный срок службы в первом подполе, чем во втором (обсуждение см. В Hyman, 1975). Но и здесь с самого начала возникли серьезные проблемы. Что нужно учитывать при сравнении двух анализов одного и того же явления? Например, количество используемых отличительных особенностей может привести к разному результату сложности в зависимости от количества применяемых правил. Условные обозначения, обсуждаемые в «Эпилоге к Хомскому и Галле» (1968), были последней серьезной попыткой применить метрику простоты на практике.Развитие в 1970-е гг. Различных подходов, таких как лексическая фонология, автосегментная фонология и метрическая фонология, в совокупности еще больше отвлекло фонологов от цели разработки формальной метрики сложности. Однако фонологи продолжают обсуждать эту идею. Дурвасула и Литер (2020) предлагают как ценный обзор использованных подходов, так и свою новую работу по простоте фонологического обучения.

Изменение отношения к сложности универсальной грамматики при разработке порождающей грамматики

В этом разделе обсуждается изменение отношения к сложности универсальной грамматики при разработке порождающей грамматики. ² Ранняя порождающая грамматика: универсальная грамматика сложна В разделе обсуждается, почему сложность UG считалась положительным моментом в раннем TGG. К 1980-м годам, как указывает The Later Generative Grammar: Universal Grammar, каждый из которых не является сложным, UG считался составленным из набора взаимодействующих модулей, каждый из которых не сложный. И § Текущая порождающая грамматика: универсальная грамматика проста Раздел обращает внимание на тот факт, что UG теперь считается несложной способностью, и почему это считается хорошей вещью.

Ранняя порождающая грамматика: универсальная грамматика сложна

В своих самых ранних работах Хомский никогда не колебался в описании теории TGG как «сложной» или, по крайней мере, как включающей в себя большую сложность, чем ее альтернативы. Например, в Syntactic Structures он писал, что «грамматика языка — это сложная система с множеством разнообразных взаимосвязей между ее частями» (Chomsky, 1957: 11). Хотя Хомский никогда не утверждал, что сложная теория UG желательна сама по себе, он подчеркивал, что сложность необходима для обеспечения адекватных грамматик естественных языков.Как отмечалось выше, он противопоставил три модели грамматического анализа и выбрал третью — самую сложную из трех — которая допускала трансформационные правила. Далее он заметил: «Таким образом мы изучим несколько различных концепций языковой структуры, рассматривая последовательность лингвистических уровней возрастающей сложности, которые соответствуют все более и более мощным способам грамматического описания […]» (Chomsky, 1957: 11). Суть книги заключалась в демонстрации того, что только более сложный из трех подходов подходит для выполнения необходимой задачи.Например:

Еще раз, как и в случае конъюнкции, мы видим, что значительное упрощение грамматики возможно, если нам разрешено формулировать правила более сложного типа, чем те, которые соответствуют системе непосредственного анализа составляющих ». (Хомский, 1957: 41).

Что может сбить с толку современного читателя, так это то, что в то же время Хомский также описал UG как «простую» теорию:

Мы, очевидно, должны делать то, что делает любой ученый, когда сталкивается с задачей построения теории, объясняющей конкретный предмет — а именно пробовать разные способы и выбирать самый простой из возможных »(Chomsky, 1962b: 223)

Здесь нет противоречия.Хомский имел в виду, что TGG был сложен по сравнению с грамматиками с конечным числом состояний и грамматиками со структурой фраз, но что эта необходимая сложность позволяла более простые объяснения грамматических явлений, чем его альтернативы.

С самого начала Хомский принял «реалистическую» интерпретацию лингвистической теории, в которой «принципы теории определяют схематизм, проявляемый ребенком при овладении языком» (Chomsky, 1975: 45). По мнению Хомского, реалистическая интерпретация «предполагалась» на протяжении всего его творчества середины 1950-х годов.Но один историограф лингвистики в ответ заявил, что теория грамматики, представленная в Syntactic Structures , была просто «формальной характеристикой распределительной структуры определенного набора предложений. Сам он ничего не сказал о значении или о психологической основе интуитивных суждений, которые делают говорящие »(Matthews, 1993: 202). Это утверждение сразу же опровергается следующим отрывком из книги, реалистическая интерпретация которого кажется несостоятельной:

Любая грамматика языка проецирует конечный и несколько случайный корпус наблюдаемых высказываний на набор (предположительно бесконечный) грамматических высказываний.В этом отношении грамматика отражает поведение говорящего, который на основе конечного и случайного опыта общения с языком может производить или понимать неопределенное количество новых предложений. (1957: 15)

Как я отмечал в более ранней публикации: «Если грамматика лингвиста« отражает поведение говорящего », то как говорящий мог не усвоить грамматику лингвиста?» (Ньюмейер, 1996: 208).

Мэтьюз прав в том, что Хомский в приведенной выше цитате явно не называл ребенка приобретающим грамматику.Эту задачу взял на себя его аспирант Роберт Б. Лис в том же году:

Обычно мы не предполагали, что маленькие дети способны строить научные теории. Однако в случае с этим типично человеческим и культурно универсальным феноменом речи простейшая модель, которую мы можем построить для его объяснения, показывает, что грамматика — это того же порядка, что и теория предсказаний. Если мы должны адекватно объяснить тот несомненный факт, что ребенок к пяти или шести годам каким-то образом реконструировал для себя теорию своего языка, может показаться, что наши представления о человеческом обучении заслуживают некоторой значительной изощренности (Lees, 1957). : 408; курсив оригинала).

Как я продолжал писать: «Это правда, что в 1957 году Хомский рассматривал грамматическую модель как модель« поведения », а не как модель знания (Лис также на более ранней странице описал грамматику как модель речевого поведения). Но здесь нас беспокоит не это. Скорее, мы обращаемся к вопросу о том, приписывал ли Хомский «психологическую реальность» (если использовать термин, который он всегда презирал — см. Chomsky, 1980b: 189–197) грамматике и можно ли было бы правдоподобно сказать, что ребенок принес нести конструкты теории в процессе овладения языком.Похоже, что на оба вопроса ответ «да» »(Newmeyer, 1996: 209).

В следующем году позиция Хомского в отношении грамматики как модели внутренней компетентности стала его нынешней:

[…] мне кажется, что для учета способности изучать язык мы должны приписывают организму довольно сложную «встроенную» структуру. То есть [устройство для изучения языка] будет обладать сложными свойствами, помимо способности сопоставлять, обобщать, абстрагироваться и классифицировать элементы простыми способами, которые обычно считаются доступными для других организмов.Другими словами, конкретное направление, в котором следует изучение языка, может оказаться определенным генетически детерминированным созреванием сложных способностей «обработки информации» до такой степени, что в прошлом это вообще не считалось вероятным (Chomsky, 1958). : 433).

Важно подчеркнуть вышеупомянутые моменты, поскольку они имеют прямое отношение к проблеме сложности. Как следует из предыдущей цитаты, сложность языка (и скорость его усвоения, на которую он обратит внимание в последующей работе) влечет за собой то, что значительная часть языковых свойств должна быть жестко запрограммирована в ребенке.Но, учитывая теорию в том виде, в котором она существовала в первую четверть века ее существования, для учета сложных языковых данных требовалось сложное UG. По этой причине сложность UG (или ее «богатство», если использовать альтернативный термин) была воспринята как очень положительный момент. В качестве иллюстрации рассмотрим следующую цитату:

Если система универсальной грамматики достаточно богата, то ограниченных свидетельств будет достаточно для развития богатых и сложных систем в уме […]. Обладая этой системой и подвергаясь ограниченному опыту, разум развивает грамматику, состоящую из богатой и четко сформулированной системы правил, не основанных на опыте в смысле индуктивного обоснования, а только на том опыте, который зафиксировал параметры сложного схематизм с рядом вариантов (Хомский, 1980б: 66).

Поздняя порождающая грамматика: универсальная грамматика состоит из набора взаимодействующих модулей, каждый из которых не является сложным

С появлением в 1981 году теории государственного связывания UG перестали называться «сложным». К этому моменту многие (хотя, конечно, не все) учёные-когнитивисты начали рассматривать человеческий разум как модульный по своему характеру, то есть состоящий из относительно простых автономных подсистем, взаимное взаимодействие которых привело к воспринимаемой сложности данных в его области (см. Особенно Фодор, 1983).GB была модульной теорией по преимуществу:

Полный набор свойств некоторой конструкции часто может быть результатом взаимодействия нескольких компонентов, ее кажущаяся сложность сводится к простым принципам отдельных подсистем. Этот модульный характер грамматики будет неоднократно проиллюстрирован в дальнейшем (Хомский, 1981: 7).

Модель GB (или принципы-и-параметры) состояла из следующих подсистем принципов: теория ограничений, теория правительства, тета-теория, теория связывания, теория случаев и теория управления.Любое грамматическое явление, от движения на большие расстояния до анафоры и лексического включения, обычно связано с обращением к нескольким подсистемам, если не ко всем. Это означало, что связь между теорией и данными была гораздо более косвенной, чем в раннем TGG, где грамматические правила часто отражали явления, для объяснения которых они были созданы. И этот факт, в свою очередь, привел к тому, что Хомский использовал термин «сложность» в новом смысле, а именно сложность цепочки умозаключений, участвующих в выводе данных из теории:

Поскольку нам удается найти объединяющие принципы, которые являются Более глубокие, простые и естественные, мы можем ожидать, что сложность аргументации, объясняющей, почему факты являются такими-то и такими-то, будет возрастать по мере того, как достоверные (или, в реальном мире, частично достоверные) обобщения и наблюдения сводятся к более абстрактным принципам. .Но такая форма сложности является положительным достоинством объяснительной теории, которую следует ценить, а не рассматривать как ее недостаток (Chomsky, 1981: 15).

Другими словами, «[в модели принципов и параметров] аргумент намного сложнее, потому что теория намного проще; он основан на довольно небольшом количестве общих принципов, которых должно быть достаточно, чтобы вывести последствия сложных и специфичных для языка систем правил ». (Chomsky, 1986: 145)

Текущая порождающая грамматика: универсальная грамматика проста

Текущая исследовательская программа Хомского состоит в том, чтобы исследовать, «как мало можно приписать UG, при этом учитывая разнообразие достигнутых I-языков» (Chomsky, 2007 : 3).Действительно, Хомский теперь хочет переложить «бремя объяснения с […] генетической одаренности на […] независимые от языка принципы обработки данных, структурную архитектуру и вычислительную эффективность […]» (Chomsky, 2005: 9). Что привело к такому изменению отношения Хомского к богатому UG? На мой взгляд, как мы видели, в 1980 году его самой важной целью было решение проблемы приобретения. В этом случае нужно было обратиться к богатому УГ, чтобы «облегчить бремя» на ребенке. Но сейчас главной целью Хомского является решение проблемы эволюции (см. Особенно Berwick and Chomsky 2016), проблемы, не входившей в повестку дня Хомского сорок лет назад.Ясно, что чем богаче UG, тем неправдоподобнее то, что он мог развиться в результате каких-либо известных процессов, формирующих эволюцию в целом.

В ставшей уже классической формулировке «FLN [= способность языка в узком смысле — FJN] включает только основные вычислительные механизмы рекурсии, как они проявляются в узком синтаксисе и отображении на интерфейсы» (Hauser et al., 2002: 1573). Кто-то может спросить, что может быть проще? Ответ зависит от того, что, в частности, происходит при отображении интерфейсов и в какой степени конструкции, к которым обращаются в этом отображении, являются частью нашего врожденного качества языка.Хотя подходы различаются, «отображение на интерфейсы» в целом включает в себя широкий спектр операций. В качестве одного примера: «UG делает доступным набор F функций (лингвистических свойств) и операций C _HL …, которые обращаются к F для генерации выражений» (Chomsky, 2000: 100). В дополнение к функциям и соответствующим операциям с ними, как я отмечал в более ранней работе, минималисты постулировали принципы, «управляющие соглашением, маркировкой, передачей, исследованиями, целями, удалением и экономическими принципами, такие как последнее средство, релятивизированная минимальность (или минимизация цепочки). Ссылки) и Anti-Locality.Ни один из них не выпадает из рекурсии как таковой, а скорее представляет собой условия, которые лежат в основе этого или которые необходимо наложить на него. К этому мы можем добавить весь набор механизмов, относящихся к фазам, включая то, какие узлы считаются для фазового состояния, и различные условия, которые должны быть наложены на их функционирование, например, условие непроницаемости фазы. Кроме того, существует категориальный перечень (лексический и функциональный), а также формальные особенности, которые они проявляют »(Newmeyer, 2017: 558). В той мере, в какой эти принципы обеспечиваются способностью к врожденному языку, то есть UG, UG может показаться совсем не простым.

Все вышеперечисленные принципы ориентированы на синтаксис. Но, конечно, грамматика — это не только синтаксис. В заявленном резком уменьшении сложности UG, где, например, вписываются фонология и морфология? Сначала Хомский казался сомнительным, что идиосинкразии фонологии могут быть устранены минималистским подходом, написав, что «вся фонологическая система выглядит как несовершенство, у нее есть все плохие свойства, о которых вы можете подумать» (Chomsky, 2002: 118). Совсем недавно он утверждал, что «если вы посмотрите на язык — одна из вещей, которые мы знаем о нем, заключается в том, что большая часть сложности заключается в экстернализации [поверхностное проявление звука и значения — FJN].Это в фонологии и морфологии, и это беспорядок. Они не работают по простым правилам »(Хомский 2012: 52). Но не стоит терять надежду:

[T] отображение на звуковую сторону везде меняется. Это очень сложно; похоже, что он не обладает какими-либо хорошими вычислительными свойствами остальной системы. И вопрос в том, почему. Что ж, опять же, есть мыслимый ответ в стиле снежинки, а именно: какой бы ни была фонология, это оптимальное решение проблемы, которая возникла где-то в эволюции языка, — как экстернализовать эту внутреннюю систему и через сенсомоторный аппарат.(Хомский, 2012: 40)

Я не уверен, что делать с приведенной выше цитатой, учитывая проблемы, которые нас беспокоят в этой статье. Хомский в одно и то же время, кажется, признает, что фонология сложна (потому что она полна нерегулярностей и идиосинкразии), но утверждает, что в глубине души она проста (потому что эволюция сформировала ее как снежинку). Я предоставляю читателю разобраться как с интерпретацией, так и с последствиями его взглядов по этому поводу.

Относительная сложность в порождающей грамматике

В генеративной литературе мы находим три разных позиции относительно того, могут ли языки отличаться друг от друга с точки зрения их относительной сложности: все они одинаково сложны (§ Универсальная грамматика требует, чтобы все языки были одинаковыми. Сложный раздел ), что они могут различаться по сложности (§ Универсальная грамматика допускает различия в сложности между языками, раздел ), и что понятие «сложность» настолько плохо определено, что нельзя сделать никаких последовательных утверждений об относительной сложности ( § Понятие «относительной сложности» языков несвязно (раздел ).

Универсальная грамматика требует, чтобы все языки были одинаково сложными

Еще в 1930-х годах наиболее структурные лингвисты согласились с тем, что те же методы применимы к языкам с долгой литературной историей, что и к тем, у которых вообще нет системы письма. Конечно, можно было бы придерживаться этой позиции и принять идею о том, что грамматики разных языков могут быть по-разному сложными. Но я не знаю в 1950-х гг. Ни одного господствующего структуралиста, который выступал бы за дифференцированную сложность.Однако порождающая грамматика с ее универсалистской ориентацией сделала идею о том, что все языки могут быть одинаково сложными, интригующими и правдоподобными. Как показывает следующая цитата, Хомский в середине 1950-х характеризовал грамматики всех языков как «практически сопоставимые», несмотря на «большую сложность» каждого из них:

Тот факт, что все нормальные дети усваивают практически сопоставимые грамматики отличных Сложность с поразительной быстротой предполагает, что люди каким-то образом специально созданы для этого, обладая способностью обрабатывать данные или «формулировать гипотезы» неизвестного характера и сложности (Chomsky, 1959: 57).

Но если бы грамматики были «по существу сопоставимы», как можно было бы закодировать эту идею в теории, в то же время улавливая поверхностные различия? Это стало возможным в 1965 году с введением уровня глубокой структуры в отличие от поверхностной:

Современные работы действительно показали большое разнообразие поверхностной структуры языков. Однако, поскольку изучение глубинной структуры не было его задачей, оно не пыталось показать соответствующее разнообразие лежащих в основе структур, и, по сути, данные, которые были накоплены в современном изучении языка, не предполагают ничего подобного. такого рода (Хомский, 1965, с. 118).

Приведенная выше цитата оставляет открытой возможность того, что поверхностные структуры могут заметно различаться по сложности от языка к языку. Однако пятнадцать лет спустя Хомский, похоже, отверг такую ​​идею:

… если, скажем, на нас смотрит марсианский суперорганизм, он может определить, что с его точки зрения вариации мозга, памяти и языков скорее тривиально, как и различия в размере сердечек, в способах их функционирования и т. д .; и было бы забавно обнаружить, что интеллектуальная традиция ее субъектов предполагает иное (Chomsky, 1980a: 77).

Десять лет спустя Хомский, похоже, сделал еще один шаг к принятию идеи о том, что все языки одинаково сложны:

Было высказано предположение, что параметры UG относятся не к вычислительной системе, а только к лексикону [… ]. Если это предложение можно сохранить в естественной форме, существует только один человеческий язык, помимо лексики, и овладение языком, по сути, является вопросом определения лексических идиосинкразий. Свойства лексики также резко ограничиваются УГ или другими системами разума / мозга.Если субстантивные элементы (глаголы, существительные и т. Д.) Взяты из инвариантной универсальной категории, то параметризацией будут подвергаться только функциональные элементы (Chomsky, 1991: 419).

Идея о том, что существует «только один человеческий язык», могла бы сделать абсурдной идею о том, что один язык может быть более сложным, чем другой, по крайней мере, в том, что касается их грамматики. Хомский, конечно, имел в виду «лексические идиосинкразии». Могут ли они отличаться по сложности от языка к языку? Возможно, но неясно, верит ли в это Хомский.В одном из интервью Хомского спросили о «цене» языковых лексических особенностей. Мне кажется, что можно приравнять «стоимость» к «сложности». На вопрос, должны ли в этом смысле все языки быть одинаково дорогими? Хомский ответил: «Да, они должны быть» (Хомский, 2004: 165–166).

Я не нашел ни одного отрывка, где Хомский прямо утверждал бы идею универсальной равной сложности. Тем не менее некоторые интеллектуальные союзники Хомского утверждали это. Первая цитата ниже взята из популярного изложения идей Хомского, которое начинается со следующего вопроса и утверждения: «Почему Хомский важен? Он показал, что на самом деле существует только один человеческий язык: огромная сложность бесчисленных языков, которые мы слышим вокруг себя, должна быть вариациями на одну тему »(Smith, 1999: 1).Вторая цитата взята из технической работы, содержащей яркое предисловие Хомского:

Хотя в мире существует бесчисленное множество языков, поразительно то, что все они одинаково сложны (или просты) и что ребенок учится на любом языке, который ему преподносят. к (Смит, 1999: 168).

Точно так же, если мы предполагаем биологически детерминированное руководство [в овладении языком], нам нужно предположить, что языки не различаются по сложности (Moro, 2008: 112).

Более того, для вводных текстов с генеративной ориентацией стало стандартной практикой утверждать одинаковую сложность, как показывают следующие три примера:

Не существует «примитивных» языков — все языки одинаково сложны и в равной степени способны выразить любую идею на языке. Вселенная (Фромкин, Родман, 1983: 16).

Вопреки распространенному мнению, грамматики всех языков примерно одинаковы по сложности […] (O’Grady et al., 1989: 10)

Хотя очевидно, что определенные языки внешне отличаются друг от друга, если при более внимательном рассмотрении мы обнаруживаем, что человеческие языки находятся на том же уровне сложности и детализации — не существует такой вещи, как примитивный язык (Akmajian et al., 1997: 8).

Всегда трудно дать точную (или даже неточную) цифру относительно процента людей, которые верят в то-то и то-то, но у меня сложилось впечатление, что самые продуктивные грамматики сказали бы, если бы их спросили, что сама теория требует, чтобы все языки одинаково сложны ³ .

Универсальная грамматика допускает различия в сложности языков

Несмотря на то, что я написал в § Универсальная грамматика требует, чтобы все языки были одинаково сложными, раздел , в генеративной литературе был ряд предложений, которые либо допускают, либо поддерживают идея о том, что языки могут различаться по общей сложности. Начнем с вопроса о параметрах и их настройках. Хомский не оставил места для сомнений в том, что набор принципов и набор их возможных настроек изначально обеспечиваются UG:

[W], что мы «изначально знаем» принципы различных подсистем S ₀ [= исходное состояние языковых факультетов — FJN] и способ их взаимодействия, а также параметры, связанные с этими принципами.Мы узнаем значения этих параметров и элементов периферии (вместе с лексиконом, к которому применимы аналогичные соображения). Язык, который мы тогда знаем, представляет собой систему принципов с фиксированными параметрами, а также с периферией отмеченных исключений (Chomsky, 1986: 150–151).

Интересный вопрос заключается в том, можно ли «ранжировать» параметры в каком-то смысле по отношению друг к другу. Многие генеративные грамматики ответили на этот вопрос утвердительно. Как отметили мы с моим соавтором Джоном Джозефом: «Идея о том, что одна установка параметра может быть более заметной, чем другая, использовалась рядом генеративных лингвистов как средство характеристики дифференциальной сложности одной грамматики по сравнению с другой.В некоторых предложениях, включающих в себя отмеченные параметры настройки, вызывающие сложность, рассматривается последовательность предлогов в английском и некоторых других германских языках (van Riemsdijk, 1978; Hornstein and Weinberg, 1981), несогласованный порядок дополнений головы в китайском языке (Huang, 1982; Travis, 1989). ) и неожиданный (то есть типологически редкий) порядок имен существительных, определителей и числительных в различных языках (Cinque, 1996). В предпараметрической версии порождающего синтаксиса Эмондс (1980) выдвинул гипотезу, что языки с глагольным начальным символом встречаются реже, чем языки с глагольным начальным символом, потому что их происхождение « более сложное », поскольку оно включает в себя правило заметного движения, которое не требуется для последней группы. языков.Бейкер (2001) переосмыслил анализ Эмондса с точки зрения отмеченных лексических параметров. И Ньюмейер (2011) указал, что каждая версия порождающего синтаксиса постулирует правила, подобные синтаксису, которые применяются на «периферии» или в отображении синтаксиса на фонологию и, следовательно, освобождены от ограничений, которые могут вынудить «базовую грамматику» или «узкий синтаксический компонент» для проявления одинаковой степени сложности во всех языках »(Джозеф и Ньюмейер, 2012: 358).

Более чем несколько сторонников Хомского обеспокоены идеей множества врожденных параметров в остальном «минималистском» подходе к языку (Newmeyer, 2004; Boeckx, 2011; Newmeyer, 2017).Возможная альтернатива предложена Пинкером и Блумом:

Параметры вариации и процесс обучения, который фиксирует их значения для определенного языка, как мы их понимаем, не являются отдельными явными гаджетами в человеческом сознании … Вместо этого они должны выпадают из взаимодействия между конкретными механизмами, которые определяют базовую базовую организацию языка («Универсальная грамматика»), и механизмами обучения, некоторые из которых предшествуют языку, которые могут быть чувствительны к поверхностным вариациям в объектах, определяемых этими специфическими для языка механизмами (Пинкер и Блум, 1990: 183).

Интересной попыткой осуществить программу Пинкера и Блума является Biberauer et al. (2014) и совсем недавно Робертс (2019). В своем взгляде на вещи ребенок консервативен в отношении сложности формальных функций, которые он считает необходимыми (что они называют «экономией функций»), и либерален в своем предпочтении, чтобы определенные функции выходили за пределы входных данных (то, что они называют «Входное обобщение»). Идея состоит в том, что эти принципы управляют приобретением и, таким образом, делают излишними заданные изначально параметры, производя при этом те же эффекты.Интерес их работы для наших целей состоит в том, что «выбор», который ребенок делает в процессе усвоения, систематизирован в виде набора иерархий. По их мнению, можно вычислить грамматическую сложность языка на основе количества вариантов иерархий, необходимых для исправления грамматики этого языка. Они заходят так далеко, что показывают, как индексы сложности могут быть присвоены конкретным языкам (чем ниже индекс, тем менее сложен язык): в их предварительном и, по общему признанию, неполном исследовании японский язык имеет рейтинг 1.6, могавк 1.8, мандаринский 2, баскский 2 и английский 3.

Нигде споры между генеративными грамматиками о том, могут ли языки различаться по сложности, не были такими острыми, как в отношении креолов. Некоторые генеративисты — я бы сказал, меньшинство — занимают позицию, согласно которой креолы проще, чем некреольские, в том смысле, что они демонстрируют немаркированные настройки параметров UG. Эта позиция подробно обсуждалась в Бикертоне (1984), где он представил свою «гипотезу языковой биопрограммы». Бикертон взял в качестве основного доказательства своего утверждения идею о том, что (предположительно) аналогичные свойства креолов во всем мире возникают из-за того, что они являются «новыми» языками, у которых не было времени для разработки отмеченных настроек параметров.Гипотеза Бикертона была подвергнута резкой критике в ряде работ Мишеля ДеГраффа, в частности ДеГраффа (2001). Среди прочего, ДеГрафф утверждает, что три особенности, которые, по утверждению Бикертона, являются общими для креолов — сериализация глаголов, тип дополнения и подход к разметке напряженно-модального аспекта — не являются общими для всех креолов , и даже если они если бы они не имели отношения к теории УГ. Как указал ДеГрафф, учитывая данные, полученные от некреолов, эти конкретные особенности мало связаны с тем, что другие считали неотмеченными чертами UG.Тем не менее, другие генеративисты (например, Робертс, 1999) взяли креольский язык, чтобы проиллюстрировать упрощенный УГ, в то время как Джекендофф и Виттенберг (2014) поместили креолов на более низкую ступень иерархии сложности.

Понятие «относительной сложности» языков несвязно

Есть веская причина, по которой лишь небольшое количество генеративных грамматиков задалось вопросом о том, могут ли языки различаться по сложности: никто и близко не подошел к определению метрика, позволяющая ранжировать целые языки.Морфология, относительно конкретный компонент грамматики, иногда подвергалась метрике сложности. Самый известный пример был приведен Эдвардом Сепиром в его книге Language (Sapir, 1921), которая была улучшена в Greenberg (1960). Хомский и Галле (1968) рассмотрели фонологическую сложность в своей книге Sound Pattern of English (см. Выше, The Adequacy of the Analysis and the Simplicity Metric Section). Миллер и Хомский (1963) пытались связать сложность с трудностью обработки, как и Хокинс (2004) много лет спустя.Даже индекс, предложенный Biberauer, et al. занимается только морфосинтаксисом. Но на самом деле, как мы с Джоном Джозефом отметили около десяти лет назад, «на сегодняшний день не существует всеобъемлющего предложения по измерению степени сложности всего языка, и нет даже согласия относительно того, что именно следует измерять» (Джозеф и Ньюмейер, 2012: 360).

Некоторые лингвисты, например (негенеративист) Джон Маквортер коррелировали степень сложности языка с количеством чрезмерной спецификации, структурной проработки и неправильности, проявляющейся в языке (McWhorter, 2001).Следующая цитата из Або и Мишеля (2017) попадает в самую точку в отношении попыток Маквортера и других ранжировать языки по шкале сложности. То, что они пишут о креолах, применимо к любому языку.

Еще один фундаментальный теоретический недостаток в литературе по «простоте» на креольском языке — это отсутствие строгой и опровергнутой теории «сложности». Рассмотрим, например, утверждения креольской простоты, в которых сложность равна «битовой сложности», как это определено в ДеГраффе (2001: 265–274).Такие чрезмерно упрощенные метрики состоят из подсчета явных маркировок для относительно небольшого и произвольного набора морфологических и синтаксических признаков (см., Например, McWhorter, 2001; Parkvall, 2008; Bakker et al., 2011; McWhorter, 2011). Фактически, оценка сложности любого языка сводится к подсчету явных различий (например, по полу, количеству, личности, совершенству, доказуемости) и по мощности различных наборов сигналов (например, количество гласных и согласных, количество полов) , формы (e.g., дополнительные порядковые числа, обязательные числовые классификаторы) и «конструкции» (например, пассивное, антипассивное, аппликативное, различение отчуждаемости, различие между номинальным и глагольным союзом). Проблема в том, что такие индексы битовой сложности напоминают длинный список без какого-либо теоретического обоснования: «Различия в количестве типов морфем не имеют смысла с точки зрения морфосинтаксической сложности, если они не говорят нам точно, как явные морфемы и скрытые морфемы взаимодействуют на интерфейсах и как они могут усложнять или облегчать синтаксическую обработку в силу того, что они являются явными или скрытыми »(Aboh and Smith, 2009: 7).Проблема усугубляется, когда показатели битовой сложности в основном основаны на явных морфологических обозначениях, которые кажутся относительно редкими в германских, романских и нигеро-конголезских языках, с которыми контактировали во время формирования креолов Карибского бассейна (Aboh and Michel, 2017 : 417).

Ввиду отсутствия шкалы сложности, которая является теоретически обоснованной и чувствительной ко всем компонентам грамматики, кажется наиболее разумным оставаться агностиком относительно того, могут ли языки различаться по общей сложности.

Заключение

Понятия «сложность» и его антоним «простота» сыграли важную роль в истории порождающей грамматики. Однако эти термины использовались по-разному. Были дискуссии о том, являются ли необработанные данные сложными (или нет), о том, сложна ли конкретная теория (или нет), и о том, сложен ли конкретный анализ (или нет). Практически все лингвисты, включая генеративистов, согласны с тем, что данные естественного языка сложны.Точно так же ни один генеративист не станет отрицать, что при прочих равных условиях менее сложный анализ конкретного явления предпочтительнее более сложного. Однако отношение к сложности самой теории с годами изменилось. В начале TGG подчеркивалось, что сложная теория, представленная в 1950-х годах, превосходит своих менее сложных конкурентов, потому что только теория с определенным уровнем сложности может создавать описательно адекватные грамматики. К 1960-м годам утверждалось, что сложная теория УГ необходима для решения проблемы того, как ребенок может овладеть языком за такой короткий период времени.В 1980-х годах, с принятием модульной теории грамматики, UG задумывался как набор (в идеале) простых принципов, взаимодействие которых дало бы наблюдаемые данные. С 1990-х годов теория УГ описывалась как «простая». Другие системы, взаимодействующие с UG, взяли на себя большую часть ответственности за учет сложности данных.

Некоторые генеративные грамматики, но ни в коем случае не большинство, занялись вопросом, могут ли грамматики разных языков различаться по своей относительной сложности.Некоторые утверждали, что перспектива UG требует, чтобы все языки были одинаково сложными. Другие утверждали обратное, а именно, что UG и периферийные к нему системы позволяют языкам различаться по сложности. А третьи утверждают, что понятие «лингвистическая сложность» настолько неясно и плохо определено, что невозможно сделать никаких проверяемых заявлений об относительной сложности языков.

Вклад авторов

Это обзор обращения со сложностью и относительной сложностью в генеративной грамматике.

Конфликт интересов

Автор заявляет, что исследование проводилось в отсутствие каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могли бы быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Сноски

¹ Я хотел бы поблагодарить Terje Londahl и Theresa Biberauer за их чрезвычайно полезные комментарии.

² Хомский не использовал термин «языковая универсальная» до 1962 года (Chomsky, 1962a: 536) или ссылался на «универсальную грамматику» до 1965 года (Chomsky, 1965).Однако это понятие полностью присутствовало в Syntactic Structures , где он сослался на «условие общности», которое должно быть поставлено теорией: «Мы требуем, чтобы грамматика данного языка была построена в соответствии с конкретной теорией. языковой структуры, в которой такие термины, как «фонема» и «фраза» определяются независимо от какого-либо конкретного языка »(Chomsky, 1957: 50). Далее я делаю упрощающее, хотя, строго говоря, неверное предположение о том, что Хомский упомянул «UG» в своей книге 1957 года.

³ Как заметил мне анонимный рецензент, некоторые генеративисты застрахованы, заявив, что вычислительные системы всех языков одинаково сложны, но не обязательно их грамматики, взятые во всей их полноте. Это вполне могло быть позицией Хомского.

Ссылки

Aboh, E.O., and Michel, D. (2017). «Нулевая теория креольского образования, основанная на универсальной грамматике», Оксфордский справочник универсальной грамматики . Редактор И. Робертс (Оксфорд, Великобритания: Oxford University Press), 401–58.

Google Scholar

Aboh E.O. ,, and Smith, N. (Editors) (2009). Сложные процессы на новых языках . Амстердам, Нидерланды: Джон Бенджаминс.

Акмаджян А., Демерс Р., Фармер А. К. и Харниш Р. М. (1997). Лингвистика: введение в язык и общение . 4-е изд. Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Аронофф, М. (2018). «Английские глаголы в Синтаксических структурах » в Синтаксические структуры через 60 лет: влияние Хомской революции в лингвистике .Редакторы Н. Хорнштейн, Х. Ласник, П. Патель-Гросс и К. Ян (Берлин, Германия: ДеГрюйтер Мутон), 381–403.

Google Scholar

Бейкер М.С. (2001). Атомы языка: скрытые правила грамматики ума . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: основные книги.

Баккер П., Давал-Маркуссен А., Парквалл М. и Плаг И. (2011). Креолы типологически отличаются от некреолов. JPCL 26, 5–42. doi: 10.1075 / jpcl.26.1.02bak

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Berwick, R.К., Хомский Н. (2016). Почему только мы: язык и эволюция . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

CrossRef Полный текст

Биберауэр, Т., Холмберг, А., Робертс, И., и Шихан, М. (2014). «Сложность сравнительного синтаксиса: взгляд из современной параметрической теории», в Измерение грамматической сложности . Редакторы Ф. Дж. Ньюмейер и Л. Б. Престон (Оксфорд, Соединенное Королевство: Oxford University Press), 103–27.

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Boeckx, C.(2011). «Подходя к параметрам снизу», в Биолингвистические подходы к эволюции и вариациям языка . Редакторы А. М. Ди Скиулло и К. Бёкс (Оксфорд, Соединенное Королевство: Oxford University Press), 205–21.

Google Scholar

Хомский Н. и Галле М. (1968). Звуковой образец английского языка . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Харпер и Роу.

Хомский, Н. (2007). Приближается к УГ снизу. Интерфейсы + рекурсия = язык? Редакторы У. Зауэрланд и Х.М. Гертнер (Берлин, Германия: Mouton de Gruyter), 1–29.

Хомский, Н. (1965). Аспекты теории синтаксиса . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Хомский, Н. (1973). Условия преобразований. FESTSCHRIFT для Morris Halle . Редакторы С. Андерсон и П. Кипарски (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Холт Райнхарт и Уинстон), 232–86.

Хомский, Н. (1980a). Обсуждение. Язык и обучение: дебаты между Жаном Пиаже и Ноамом Хомским . Редактор М.Пиаттелли-Пальмарини (Кембридж, Массачусетс: издательство Гарвардского университета), 73–83.

Хомский, Н. (1980b). Правила и представления . Нью-Йорк, Нью-Йорк: издательство Колумбийского университета.

Хомский, Н. (1962а). «Объяснительные модели в лингвистике», в Логика, методология и философия науки . Редакторы Э. Нагель, П. Суппес и А. Тарски (Стэнфорд, Калифорния: Stanford University Press), 528–550.

Google Scholar

Хомский, Н. (1962b). «Трансформационный подход к синтаксису.Труды третьей Техасской конференции по проблемам лингвистического анализа в английском языке », Структура языка: чтения по философии языка . Редакторы Дж. Фодор и Дж. Кац 1964 Edn. (Энглвуд Клиффс, Нью-Джерси: Прентис-Холл), 211–243. Перепечатано в 1964 году. Редакторы А. Хилл, 124–58. (Остин: издательство Техасского университета)

Google Scholar

Хомский, Н. (1986). Знание языка: его природа, происхождение и использование . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Praeger.

Хомский, Н.(1981). Лекции по правительству и переплету . Дордрехт, Нидерланды: Foris.

Хомский, Н. (1958). Лингвистика, логика, психология и компьютеры. Компьютерное программирование и искусственный интеллект; интенсивный курс . Редактор Дж. У. Карр (Анн-Арбор, штат Мичиган: Инженерный колледж Мичиганского университета), 429–54.

Хомский, Н. (1975). Размышления о языке . Нью-Йорк: Пантеон.

Хомский, Н. (1979). Морфофонемия современного иврита .Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Гарленд.

Хомский, Н. (2000). Новые горизонты в изучении языка и психики . Кембридж, Массачусетс: Издательство Кембриджского университета.

Хомский, Н. (2002). О природе и языке . Кембридж, Массачусетс: Издательство Кембриджского университета.

Хомский, Н. (1991). «Некоторые замечания по экономии производных и репрезентативных» в Принципы и параметры сравнительной грамматики . Редактор Р. Фрейдин и Р. А. Фрейдин (Кембридж, Массачусетс: MIT Press), 417–54.[Перепечатано в «Минималистской программе» Ноама Хомски, Кембридж, Массачусетс, Массачусетс, США: MIT Press (1995). [129–166].

Google Scholar

Хомский, Н. (1957). Синтаксические структуры . Гаага, Нидерланды: Мутон.

CrossRef Полный текст

Хомский, Н. (2004). Возвращение к генеративному предприятию: дискуссии с Рини Хейбрегтс, Хенком ван Римсдейком, Наоки Фукуи и Михоко Дзуси . Берлин, Германия: Мутон де Грюйтер.

CrossRef Полный текст

Хомский Н.(1995). Минималистическая программа . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Хомский, Н. (2012). Наука о языке: интервью с Джеймсом МакГилвреем . Кембридж, Массачусетс: Издательство Кембриджского университета.

CrossRef Полный текст

Чинкве, Г. (1996). «Антисимметричная» программа: теоретические и типологические последствия. J. Лингвист. 32, 447–65. doi: 10.1017 / s0022226700015966

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кларк Р. и Ян Робертс.(1993). «Вычислительная теория изучения языка и языковых изменений. Лингвистический справочник. 24, 299–345.

CrossRef Полный текст | Google Scholar

DeGraff, M. (2001). О происхождении креолов: картезианская критика неодарвиновской лингвистики. Лингвист. Типология 5, 213–310.

Google Scholar

Дурвасула К. и Литер А. (2020). При обобщении на основе неоднозначных данных наблюдается предвзятое отношение к простоте. Фонология 37, 177–213.doi: 10.1017 / s0952675720000093

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Emonds, J. E. (1980). Порядок слов в порождающей грамматике. J. Лингвист. 1, 33–54.

Google Scholar

Фодор, Дж. Д. (2009). «Приобретение синтаксиса: мера оценки в конце концов?» В Об умах и языке: диалог с Ноамом Хомским в Стране Басков . Редакторы М. Пиаттелли-Палмерини, П. Салабуру и Дж. Уриагарека (Оксфорд, Соединенное Королевство: Oxford University Press), 256–277.

Google Scholar

Фодор, Дж. Д., и Сакас, В. Г. (2017). Обучаемость. Оксфордский справочник универсальной грамматики . Редактор И. Робертс (Оксфорд, Великобритания: Oxford University Press), 249–269.

Фромкин В. А., Родман Р. (1983). Введение в язык . 3-е изд. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Холт, Райнхарт и Уинстон.

Гринберг, Дж. Х. (1960). Количественный подход к морфологической типологии языка. Внутр. Варенье. Лингвист. 26, 192–220. doi: 10.1086 / 464575

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Hauser, M. D., Chomsky, N., and Fitch, W. T. (2002). Факультет языка: что это такое, у кого он есть и как он развивался? Наука 298, 1569–1579. DOI: 10.1126 / science.298.5598.1569

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хокинс, Дж. А. (2004). Эффективность и сложность в грамматиках . Оксфорд, Соединенное Королевство: Издательство Оксфордского университета.

Хорнштейн, Н., Вайнберг, А. (1981). Теория падежей и переплетение предлогов. Лингвист. Inq. 12, 55–92.

Google Scholar

Хайман, Л. М. (1975). Фонология: теория и анализ . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Холт, Райнхарт и Уинстон.

Джекендофф Р. и Виттенберг Э. (2014). «Что можно сказать без синтаксиса: иерархия грамматической сложности», в Измерение грамматической сложности . Редакторы Ф. Дж. Ньюмейер и Л. Б. Престон (Оксфорд, Великобритания: Oxford University Press).

Google Scholar

Джозеф Дж. И Ньюмейер Ф. Дж. (2012). Все языки одинаково сложны: взлет и падение консенсуса. Historiogr. Лингвист. 39, 341–368. doi: 10.1075 / hl.39.2-3.08jos

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Kroch, A. (2001). «Синтаксические изменения», Справочник по современной синтаксической теории . Редакторы М. Балтин и К. Коллинз (Оксфорд, Соединенное Королевство: Blackwell), 699–729.

Google Scholar

Ласник, Х.(2000). Новый взгляд на синтаксические структуры: современные лекции по классической теории трансформации (с Марселой Депианте и Артуром Степановым) . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Лайтфут, Д. (1979). Принципы диахронического синтаксиса . Кембридж, Массачусетс: Издательство Кембриджского университета.

Мэтьюз П. Х. (1993). Грамматическая теория в США от БЛУМФИЛДА до Хомского . Кембридж, Массачусетс: Издательство Кембриджского университета.

CrossRef Полный текст

McGilvray, J.(2013). «Философские основы биолингвистики», Кембриджский справочник по биолингвистике . Редакторы К. Бэккс и К. К. Громанн (Кембридж, Массачусетс: издательство Кембриджского университета), 22–46.

Google Scholar

Маквортер, Дж. Х. (2001). Самыми простыми грамматиками в мире являются креольские грамматики. Лингвист. Типология 5, 125–66. doi: 10.1515 / lity.2001.001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Маквортер, Дж. Х. (2011). Лингвистическая простота и сложность: почему языки раздеваются? Берлин, Германия: Mouton DeGruyter.

CrossRef Full Text

Миллер Г. и Хомский Н. (1963). «Финитарные модели языковых пользователей», в Справочник по математической психологии . Редакторы П. Люс, Р. Буш и Э. Галантер (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Wiley) Vol. 2, 419–92.

Google Scholar

Моро, Андреа (2008). Границы Вавилона: мозг и загадка невозможных языков . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

CrossRef Полный текст

Ньюмейер, Ф. Дж. (2004). Против подхода, основанного на параметрах языковых вариаций. Ежегодник языковых вариаций 4, 181–234. doi: 10.1075 / livy.4.06new

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ньюмейер, Ф. Дж. (1996). Обзор теории грамматики в США от БЛУМФИЛДА до Хомского. (Historiographia Linguistica) 23, 200–210.

CrossRef Полный текст

Ньюмейер, Ф. Дж. (2017). «Где, если где-либо, находятся параметры ?: Критический исторический обзор параметрической теории» в О заглядывании в слова (и не только): структуры, отношения, анализ .Редакторы К. Бауэрн, Л. Хорн и Р. Зануттини (Берлин, Германия: Language Sciences Press), 545–66.

Google Scholar

О’Грейди В., Майкл Д. и Аронофф М. (1989). Современное языкознание: введение . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Пресса Св. Мартина.

Парквалл, М. (2008). «Простота креолов в кросс-лингвистической перспективе» в Сложность языка: типология, контакты, изменения . Редакторы М. Миестамо, К. Синнемаки и Ф. Карлссон (Амстердам, Нидерланды: Джон Бенджаминс), 265–85.

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пикалло, К. (2014). Лингвистические вариации в рамках минимализма . Оксфорд, Соединенное Королевство: Издательство Оксфордского университета.

Пинкер С. и Пол Б. (1990). Естественный язык и естественный отбор. Behav. Brain Sci. 13, 707–84.

CrossRef Full Text

Робертс И. и Руссу А. (2003). Синтаксические изменения: минималистский подход к грамматикализации . Кембридж, Массачусетс: Издательство Кембриджского университета.

CrossRef Полный текст

Робертс И. (2007). Диахронический синтаксис . Оксфорд, Соединенное Королевство: Издательство Оксфордского университета.

Робертс И. (2019). Иерархии параметров и универсальная грамматика . Оксфорд, Соединенное Королевство: Издательство Оксфордского университета.

CrossRef Полный текст

Робертс И. (1993). Глаголы в диахроническом синтаксисе: сравнительная история английского и французского языков . Дордрехт, Нидерланды: Kluwer.

Робертс И. (1999).«Движение и маркировка глагола» в Создание языка и изменение языка: креолизация, диахрония и развитие . Редактор М. ДеГрафф (Кембридж, Массачусетс: MIT Press), 287–327.

Google Scholar

Росс, Дж. Р. (1967). Ограничения на переменные в синтаксисе. Кандидатская диссертация Массачусетского технологического института. Норвуд (Нью-Джерси): Массачусетский технологический институт. (опубликовано в 1985 году как «Бесконечный синтаксис!»).

Google Scholar

Сапир, Э. (1921). Язык . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Харкорт, Брейс и мир.

Смит, Н.(1999). Хомский: идеи и идеалы . Кембридж, Массачусетс: Издательство Кембриджского университета.

Трэвис, Л. (1989). «Параметры фразовой структуры» в Альтернативные концепции фразовой структуры . Редакторы М. Р. Балтин и А. С. Кроч (Чикаго, Иллинойс: University of Chicago Press), 263–79.

Google Scholar

ван Римсдейк, Х. (1978). Пример синтаксической разметки: обязательная природа предложных фраз . Дордрехт, Нидерланды: Foris.

Фогелин, К. Ф., и Фогелин, Ф. М. (1963). К истории структуризации Америки ХХ века. Антрополь. Языкознание 5, 12–35.

Google Scholar

Ян, К. (2002). Знание и обучение на естественном языке . Оксфорд, Соединенное Королевство: Издательство Оксфордского университета.

Ян, К. (2016). Цена языковой продуктивности: как дети учатся нарушать языковые правила . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

CrossRef Full Text

Что нужно знать о перерыве в карьере

Фотография предоставлена ​​Shutterstock

Это факт, что женщины составляют половину всех должностей начального уровня.Это число снижается до 37% в менеджменте среднего звена и до мрачных 19% для руководителей высшего звена. Почему? Дело не в таланте: я считаю, что все сводится к проблеме ухода (помимо других препятствий на рабочем месте, таких как гендерные стереотипы и бессознательная предвзятость).

Традиционно женщины были основными лицами, осуществляющими уход, что означает, что многие из них выполняют вторую смену и, как руководители среднего звена, пытаются сбалансировать возрастающие рабочие обязанности с возрастающими домашними обязанностями. Многие женщины, которым посчастливилось иметь партнера, способного покрыть финансовую нагрузку, могут спрашивать себя: следует ли мне согласиться, отказаться или взять паузу в карьере?

Согласно Harvard Business Review , 43% высококвалифицированных женщин с детьми оставляют карьеру или делают перерыв в карьере.Более того, 24% женщин отказались от ухода за престарелым родителем. Платой за финансовую деятельность является снижение их доходности в среднем на 18% и снижение на 37%, если они отсутствуют в течение трех и более лет.

Когда я воспитывал троих маленьких детей, я в конце концов решил уйти из корпоративного мира и начать свой собственный бизнес, чтобы создать культуру на рабочем месте, которую я хотел, но не мог найти. В моей новой компании я создал некорпоративные правила, чтобы каждый мог преуспевать на рабочем месте на разных этапах своей жизни.Я обнаружил, что одна из трех вещей, как правило, происходит, когда женщины берут на себя большую ответственность дома: они полностью отказываются от участия, а затем вернуться обратно довольно сложно; соглашаются и часто борются с балансом работы и личной жизни; или создайте собственную компанию, чтобы создать свои собственные корпоративные правила.

Конечная цель — найти способы создания новых правил на рабочем месте, в том числе в традиционных компаниях, которые позволят людям на любом этапе жизни жить полноценной жизнью, а также занимать руководящие должности.

Более того, компании должны осознавать, что им не хватает удивительного кадрового резерва, и было бы разумно поддерживать вовлеченность этих женщин, пока они не работают, и продавать их, предлагая программы, в которых они могут оставаться на связи, оставаться в курсе навыки и узнайте о новых разработках.

Чтобы помочь женщинам, нарушившим карьеру, которые хотят вернуться к работе — либо потому, что их дети стали старше, из-за финансовой необходимости или из-за желания использовать свои навыки на рабочем месте, — все большее число компаний предлагают «возврат» или Программы, похожие на стажировки, сосредоточены на резерве талантов, сидящих вне игры.

«Возврат — это способ оценки потенциальных талантов с минимальным риском для работодателей», — говорит Кэрол Фишман Коэн, соучредитель и генеральный директор iRelaunch, компании по возобновлению карьеры, ориентированной на женщин, которые хотят вернуться на работу после перерыва в карьере. .«Эти программы также отлично подходят для вернувшихся сотрудников, поскольку они обеспечивают поддержку, обновление и когорту профессионалов-единомышленников, вместе переживающих переходный период».

Young & Rubicam (Y&R), глобальное рекламное агентство, недавно запустило PowerOn, программу перезагрузки карьеры, предназначенную для помощи тем, кто ухаживает за больными, которые оставили свою рекламную карьеру и теперь собираются вернуться. Кандидаты подают заявку на «найм» в качестве стажеров и участвуют в 12-недельной программе обучения, чтобы узнать о своих навыках, отрасли и своей рекламной сети.

«Эти умные, образованные женщины испытывают трудности с поиском возможностей из-за того, что они долгое время не работали», — говорит Шелли Даймонд, директор по работе с клиентами Y&R. «Возможно, им не хватает уверенности в себе или они потеряли связь со своими сетями. Обратной стороной является то, что, хотя им может потребоваться обновить свои навыки, этим навыкам можно научиться, но приобретенный жизненный опыт может сделать их более ценными сотрудниками ».

Возможность возврата или нет, ваша судьба зависит только от вас.Если вы планируете сделать перерыв в карьере, находитесь в перерыве в данный момент или собираетесь вернуться на работу после выхода, вот советы, которые помогут вам взять под контроль свой профессиональный путь.

Если вы собираетесь взять паузу

Давайте будем честными, в какой-то момент мы все, вероятно, подумали о перерыве в карьере. Вот что нужно сделать, прежде чем вы сдадите свой офисный ID:

Подумайте, нужно ли вам полностью приостановить карьеру .Возможно, гибкий график работы или только краткосрочный отпуск позволят вам лучше сбалансировать дом и работу. Вы можете попробовать спросить, чего вы хотите, и изучить варианты в своей компании и штате. Штат Нью-Йорк теперь предлагает сотрудникам оплачиваемый отпуск по семейным обстоятельствам до восьми недель с пониженной оплатой.

Если ваша текущая компания не предлагает гибкости, вы можете попробовать поискать подходящую работу, прежде чем решите, что пауза в карьере — лучшее решение для вас и вашего образа жизни. Например, Power To Fly — это платформа для подбора рабочих мест, где женщины в сфере высоких технологий могут найти должности, которые соответствуют их жизненным потребностям.

Ищите свое «профессиональное счастье ». Моя подруга Дебора Ньюмайер, автор книги Moms for Hire, , предлагает вам выяснить, что она называет вашим «профессиональным счастьем» или что вам нравится в своей работе / жизни, прежде чем уйти, чтобы посмотреть, сможете ли вы это сделать. больше того, что вами движет.

«Наблюдается реальное снижение траекторий заработной платы и статуса женщин: в 31 год женщины зарабатывают 91 цент на доллар по сравнению с мужчинами, а в 35 лет женщины зарабатывают только 81 цент на доллар.Вы должны спросить себя, как молодую маму: «Собираюсь ли я посвятить себя карьере в следующие девять лет?» — говорит Ньюмайер. «Это непросто, и иногда вам просто нужно притворяться, но раскрытие своего« профессионального счастья »может помочь вам пережить тяжелые средние годы. Сосредоточение внимания на том, что вам нравится в своей работе и своей жизни, может помочь вам оставаться в игре ».

Документируйте свои вехи в реальном времени. Пока вы все еще работаете, создайте электронный файл опыта, как положительного, так и отрицательного, с описанием вашей роли и того, что вы из нее извлекли.Вам нужно будет подготовить эти анекдоты, когда вы вернетесь на работу и идете на собеседование, и это сложно вспомнить, если вы отсутствуете на несколько лет , говорит Фишман Коэн.

Налаживайте отношения со стажерами. Перед тем, как уйти, наладьте отношения с теми, кто младше вас — они могут стать вашим менеджером по найму, когда вы вернетесь. «В конце 80-х я занимался банковским делом, и моя компания рухнула, когда я была в декрете с первым ребенком», — говорит Фишман Коэн.«У меня быстро рождались еще трое детей, и я взял отпуск на 11 лет». Она говорит, что аналитик-исследователь, только что окончивший колледж в своей фирме, когда она вышла из рампы, поднял свои ряды и помог ей войти в новую фирму, когда она была готова вернуться к работе.

Если вы в настоящее время прерываете карьеру

Если вы похожи на 93% женщин, вы захотите вернуться к работе после перерыва в карьере. Вот как сохранить заинтересованность:

Читать далее отраслевые торги .Будьте в курсе жаргона, тенденций, слияний, инноваций и ключевых игроков отрасли. Если вы будете в курсе, у вас будет меньше времени на обучение, если вы захотите повторно войти в систему позже.

Общайтесь — онлайн и офлайн . Оставайтесь активными в LinkedIn и других социальных сетях. Публикуйте комментарии, делитесь статьями. Также вступайте в контакт с людьми! Ежемесячно обедайте или кофе, чтобы ваши знакомые знали, что вы не пропали. «Если вы не можете наклониться, держите ногу в дверях, поддерживая свои связи», — говорит Ньюмайер.«Лучший способ найти работу, когда вы будете готовы, — это порекомендовать вам кого-то, кто знает кого-то».

Стратегический волонтер . «Выбирайте причины, которые соответствуют вашим карьерным целям», — предлагает Фишман Коэн. Если вы хотите маркировать контент, вы можете добровольно помочь обновить веб-сайт своей церкви или, если вы желаете связать с общественностью, вы можете возглавить рекламную кампанию по сбору средств для школы.

Если вы хотите вернуть

Есть много способов ускорить возвращение, когда вы будете готовы вернуться.Вот несколько:

Пересмотрите то, что вы хотите. «Самый важный шаг, который вы делаете, когда будете готовы к перезапуску, — это снова и снова понять, что вы хотите сделать, — говорит Фишман Коэн. «Вам необходимо провести совершенно новую оценку карьеры, потому что ваши навыки и интересы могли измениться». Вспомните свою предыдущую работу и волонтерский опыт, чтобы узнать, что вы любите больше всего и что у вас получается лучше всего. Подумайте о том, чтобы пройти онлайн-курсы или получить сертификат на должности, которые вы хотите преследовать.

Выберите трех человек в своей сети, чтобы просмотреть свое резюме. Получите их отзывы и внесите соответствующие изменения. Не стесняйтесь обращаться к ним за помощью, чтобы связать вас с перспективами трудоустройства.

Знайте три С. «При возобновлении карьеры следует учитывать три C, — говорит Фишман Коэн. «Ключевыми вещами, которые нужно оценить перед запуском процесса, являются контроль (ваш график), содержание (какой будет ваша работа) и компенсация (будут ли мне платить столько, сколько я стою?).Возможно, вам придется пойти на компромисс в одном, если вы отсутствовали долгое время, например, обменяв некоторую компенсацию, чтобы иметь больший контроль или гибкость. Но никогда не следует идти на компромисс более чем по одному «.

Расскажите историю своего ухода, никаких извинений . Потренируйтесь рассказывать свою историю вслух другу или записывая ее. «Не извиняйтесь за перерыв в карьере. Признайте это, а затем объясните, почему вы лучший человек для этой работы », — говорит Фишман Коэн. Ньюмайер советует: «Самое главное — это вера в то, что вы имеете право на здоровые амбиции и одновременно можете воспитывать вдумчивых детей.Они оба полезны. Не забывай о себе ».

Вы не думали о перерыве в карьере? У вас есть несколько советов, как вернуться на рабочее место? Поделитесь своими историями в комментариях ниже, и давайте продолжим разговор.

Нарушая правила (Пособие по свиданиям № 2) Мэрайи Дитц