Катя иноземцева в контакте: Екатерина Иноземцева | Forbes.ru
+ПРОВЕРЕНО! Екатерина Иноземцева — БУДЬТЕ ОСТОРЖНЫ!
Личный бренд
Многие люди задумываются о личностном росте. В 21 веке эта тема очень актуальна. Личный бренд, в эпоху интернета, занимает ведущее место. Так функционируют соц.сети, ютуб-каналы, поисковые системы и другие сервисы. Итак, сегодня мы хотим познакомить вас с замечательной девушкой, успешным предпринимателем, преподавателем курсов по личностному росту и развитию личностного бренда.
Кто такая Екатерина Иноземцева?
Иноземцева Екатерина Михайловна— знаменитая бизнесвумен, автор курсов, коуч и журналистка. Она является основателем FreePublicitySchool и резидентом Акселератора Онлайн Школ. Также Екатерина — автор известных книг, таких как «Стартап без купюр», «Как стать популярным автором» и других. Эти труды завоевали доверие многих пользователей на просторах интернета.
Биография
Катя родилась в Ленинграде, в семье настоящих интеллигентов.
Папа врач, профессор. Мама — преподаватель, кандидат биологических наук. Екатерина окончила школу с золотой медалью. Позже поступила на экономический факультет. В 2013 году она защитила диссертацию по финансам в СПбГУ.
Работа в агентстве по рекрутингу
В 18 лет Катя поступает ассистентом в рекрутингувую фирму. Уже через 4 года становится ясно, что наша героиня очень умная и способная девушка. Как результат, в 22 года она становится директором филиала фирмы с «огромной» зарплатой по тем временам.
Цитата Екатерины:
«В тот момент мы вкалывали, как Папа Карло! Я тащилась от работы, и, не скрою, мне не хотелось идти домой. Бывало засиживались в офисе до трех — четырех утра. Само собой это приносило нехилые дивиденды. Я уже не знала на что потратить деньги с полученной зарплаты»
Со временем Кате надоедает карьерный рост. Она задумывается о большем. Итак, Екатерина Иноземцева начинает мыслить о свободе. Несколько месяцев отдыха идут ей на пользу и она принимает решение о переезде в Москву.
Екатерина поступает на работу в бизнес-школу «Сколково».
Отказ от корпоративной занятости
В Москве произошло то же самое, что и в Питере. Екатерина Иноземцева отказывается от престижной работы. За 10 лет опыта в корпоративном бизнесе, она поняла, что хочет открыть свое собственное дело. Опыт и возраст позволяют развиваться и заниматься теми направлениями, которые нравятся ей.
Муж Екатерины Иноземцевой
В момент принятия главного решения в жизни, Екатерину поддержал муж — Дмитрий Юрченко. Тогда он уже был предпринимателем с опытом и работал над известнейшим проектом «Кнопка жизни».
Первые шаги в журналистике
С детства Екатерина любила писать. Будь то доклады в школе, сочинения или публикации в стенгазете. С учетом того, что любовь к творчеству такого плана у нее осталась, Катя желает испробовать себя в журналистике.
После разных попыток и вариантов занятия бизнесом, Екатерина Иноземцева начинает публиковаться в СМИ. Все началось с маленьких интернет-редакций.
Постепенно ее стали приглашать в популярные издания. Теперь статьи Кати есть на сайтах таких «гигантов», как Forbes, Коммерсантъ, Ведомости и других.
Бесплатная популярность
Итак, наша героиня после получения определенной известности, решает разрабатывать свой проект в сфере медиа. С учетом того, что спрос на популярность всегда большой, Екатерина задумывается, как разработать предложение.
Вы знаете что такое Free Publicity? Бесплатная популярность(или Free Publicity) — это деятельность, когда человек активно размещает статьи на интернет ресурсах, публикует посты в соц.сетях, ведет блоги. Тем самым пользователь становится популярным и зарабатывает себе имя. В проф.среде это имя называют Брендом. Далее все просто. С помощью имени-бренда вы начинаете выпускать, а затем продавать свои продукты.
FreePublicitySchool или Школа авторов «ОЖ»
Знаменитая онлайн-школа авторов «ОЖ» — это первое название проекта Екатерины Иноземцевой.
Со временем та деятельность, которой занимается Катя и ее команда, стала называться вполне реальным термином Free Publicity.
Как стать популярным автором?
Школа учит новичков писать тексты, делать публикации, а также помогает сформировать свой авторский бренд. Из обычного человека вы превращаетесь в настоящего автора, а, если хотите, в журналиста с большой буквы. После обучения ваша популярность вырастает в разы. К вашим тезисам начинают прислушиваться, вы становитесь уверенными в себе и достигаете поставленных целей.
История успеха Екатерины Иноземцевой
Итак, зададимся вопросом, как молодая и хрупкая девушка создала такой серьезный коммерческий проект? Надо полагать, что будет не так легко ответить на этот вопрос. Но давайте попробуем.
Прежде всего поделимся историей успеха нашей героини и процветающего ныне проекта FreePublicitySchool.
Бизнес-идея
Самое важное было составить цепочку действий. Екатерина Иноземцева с этим справилась очень успешно.
Процитируем ее:
«Сначала мы создаем курсы и обучаем писать. Человек осознает, что эта деятельность ему нравится. Он начинает показывать результаты. Следовательно, у него появляется желание в публикациях. А далее по-накатанной. Можно устраиваться на работу или развивать свой бренд».
В начале пути было довольно трудно. Приходилось работать бесплатно. Мы с мужем учили людей писать посты в соц.сетях, делились опытом в продвижении. Был создан паблик в Facebook, в котором мы распространяли информацию, рассказывали примеры из жизни, публиковали бесплатные вебинары и интервью. Таким образом у нас собралась целевая аудитория.
С этого момента начал работать эффект системной методики Free Publicity. В паблике мы рекламировали других авторов и постепенно монетизировали продукцию. Курсы стали продаваться, авторы были довольны, как видим тяжелая машина сдвинулась с места.
Структура и форматы обучения
Итак. Вот приходит человек на обучение.
Мы делаем простое предложение: 3 статьи за 10 дней. Даже если он никогда ничего не писал, то через этот промежуток времени у него появится целых три публикации. Изюминка в том, что мы даем инструкцию и на примерах показываем, как это работает.
У нас в школе существует несколько пакетов по обучению на этом направлении. Имеются разные форматы.
Первый, самый простой пакет — «Соло». Студент получает доступ к вебинарам и проходит курс самостоятельно. Второй вариант — это пакет «Продвинутый». К базе из пакета «Соло» добавляется обратная связь с наставниками + куча полезных практических заданий. Пакет «Бадди» — это более дорогой вариант. Здесь с вами персонально работает куратор и шаг за шагом ведет к публикации. Последний вариант называется «Пишем и публикуемся с Гуру». Тут и так все понятно.
Если рассматривать обучение подробно, то становится ясно как все устроено. Не так уж сложно, если попробовать.
Продвижение статей и популярность
Наконец-то вы обучились и стали экспертом в написании статей.
Как действовать дальше? Екатерина Иноземцева предлагает один из способов продвижения вашего труда. Выделим несколько путей.
Основные рекомендации от автора
Во-первых. Публикуйте свои материалы на разных ресурсах. Их достаточно много. Яндекс ДЗЕН, Pikabu, Pressfeed, Habrhabr и другие. Ваша цель — после публикации собрать целевую аудиторию. На данных ресурсах реализован механизм так называемой «Кармы».
Карма — отношение к вашей статье пользователей через лайки и просмотры + отношение модераторов ресурса и математическая формула. Все это складывается в рейтинг популярности.
Во-вторых. Распространяйте информацию об опубликованном материале. Рассказывайте о данной публикации в соц.сетях. Кусочки статьи, интересные заголовки, описание — вот контент для продвижения. Это хорошо работает. Вы получаете: просмотры, лайки и переходы. Рейтинги растут, соответственно статья выходит в топ. Так работает бесплатная популярность в интернете.
В-третьих. Не бойтесь создавать много аккаунтов на разных ресурсах и в соц.сетях. Первое время сложновато наполнять их всех контентом, но, поверьте опыту Екатерины, в один прекрасный день популярность рухнет на вас сама. Проделанная работа будет выполнена не зря.
Книги Екатерины Иноземцевой
Помимо статей, Екатерина пишет и издает книги. Тематика, в основном, связана с ее профессиональной деятельностью. Представим вашему вниманию самые популярные из них.
Книга Как Стать популярным автором. В данном трактате рассказывается об опыте автора по написанию статей, созданию «крутого» контента и работе с топовыми СМИ. После публикации данной книги, наша героиня открыла собственную школу сочинительства, выпускники которой успешно публикуются и стали популярными авторами.
Итак, представим цитату из предисловия данной книги:
«Долгие месяцы я сочиняла и переделывала материал. Потом были мыканья по издательствам, нервотрепка и даже проблемы со здоровьем.
Со временем кропотливая работа оправдала себя».
Со временем кропотливая работа оправдала себя».Книга Стартап без купюр или 51 урок, как создать бизнес в Москве под клиентов из всего мира. Этот труд о героях нового времени. В книге рассказывается о «Стартаперах» начала 2010-х. Победы, поражения, хитрости, уникальные пути к успеху и настоящая жизнь. Итак, кому же адресована книга?
Этот источник знаний и опыта предназначается молодым предпринимателям, и тем, кто только мечтает открыть свой бизнес. В книге отражена реальная действительность. Вы узнаете, что сейчас твориться на российском рынке, как участвовать в конкурсах по продвижению стартапов, поймете, где скрываются подводные камни для начинающих инвесторов и бизнесменов.
Книга разработана в стиле уроков. Можно сказать это пошаговая инструкция или хронометраж событий из жизни автора.
Журналистика
Последнее время Катя частично занимается журналистикой. Она берет интервью у политиков, знаменитостей, топовых коучей и бизнесменов.
На сайте и ютуб-канале Екатерины можно посмотреть интервью с такими людьми, как Ирина Хакамада, Александр Лебедев, Игорь Манн, Сергей Полонский, Ицхак Пинтосевич и многими другими.
Студия для съемок интервью классно оформлена. На площадке с Екатериной работает команда профессиональных режиссеров, операторов, монтажеров и специалистов по звуку. Все интервью динамичные, мощные и мотивирующие.
Семья
Как мы уже сказали Екатерина замужем за Дмитрием Юрченко. У них растет дочь. Семья у них спортивная. Помимо бизнеса, ребята вместе занимаются триатлоном, бегают марафоны, практикуют йогу. Так же молодые люди вместе совершенствуются во всем. Ходят на тренинги, ездят за границу на мастер-классы ведущих коучей, растут вместе.
На одном из интервью Катя высказалась по этому поводу:
«Один восточный философ рассказывал, что человек в жизни должен встретить троих учителей, троих врагов, троих друзей и трех критиков. Таким образом получается, что критик тоже положительный персонаж.
Он с тобой не соглашается, критикует, разрушает. На деле все наоборот, критика срабатывает, как противоположность и ты растешь над собой. Мне повезло. Я встретила своего мужа Диму. Он и учитель, и друг, и критик. Я счастлива….»Развод?!
К сожалению никак не получается уйти от недоброжелателей. Даже такой прекрасной и умной девушке, как Екатерина Иноземцева. Отзывы, опять же, самые разные. В основном они связаны с мужем нашей героини.
Вот пример:
«Ага! Жена лохотронщика Димки Юрченко. Значит очередной развод от инфоцыган. Даже близко не подходите к этим…..»
Похожие фразы — не исключение.
Благотворительный Фонд Екатерины Иноземцевой
Катерина Иноземцева часть заработанных средств тратит на благотворительность. Когда вы решили пройти ее курсы — знайте, что вы не только самосовершенствуетесь, но и помогаете фонду поддержки детей и семейных ценностей.
И в завершение
Другое дело — положительные отзывы.
Люди благодарят за книги, курсы и бесплатные вебинары. Конечно же у Екатерины очень хорошая репутация. Материалы у нее качественные и актуальные. Ютуб-каналы и соц.сети хорошо оформлены и контент там профессиональный. Не стоит, наверное, обращать внимание на сомнительные фразы в сторону Кати.
Все же, если вы сомневаетесь, то записывайтесь на регулярные бесплатные мастер-классы Екатерины Иноземцевой. Вы узнаете много нового и проведете время с пользой. Всем хорошего обучения!
БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ!
В связи с ростом популярности Екатерины, появилось много сайтов — фейков, которые пытаются перепродать не существующие курсы Иноземцевой. Будьте бдительны. У Катерины единственный официальный сайт. На нашем же ресурсе все курсы, тренинги и вебинары на ее официальные продукты.
Кариатида, оптическая машина и кураторская революция Екатерины Иноземцевой
25 августа 2020She is an expert
111
текст: Надя Плунгян
Кариатиды за работой© Анастасия КайнеанунгЕкатерина Иноземцева, старший куратор музея «Гараж», уверенно входит в ряд самых заметных российских кураторов поколения тридцатилетних: в нулевых и десятых она успела поработать в ГЦСИ и у Гари Татинцяна, побывала заместителем арт-директора галереи «Проун» и главным куратором Мультимедиа Арт Музея. В этом году она выступила академическим руководителем и автором магистерской программы «Практики кураторства в современном искусстве», которую «Гараж» открывает в ближайшие дни совместно с НИУ ВШЭ (руководитель партнерского проекта — Мария Польникова).
Программу можно назвать настоящей новостью в нашей искусствоведческой жизни, поскольку здесь организатором и в некотором смысле заказчиком процесса выступает музей. Это значит, что на первый план ожидаемо выходят опыт, специалитет и эрудиция, а эпоха выставок, где единственным кураторским вкладом остается формально написанный текст, уходит в прошлое. Надя Плунгян расспросила Екатерину Иноземцеву о кураторской и академической работе, современном музее и о том, как меняется роль женщин в сфере российского современного искусства.
— Вы рано вошли в систему современного искусства и сделали немало крупных и трудоемких кураторских проектов. Как складывалась ваша профессиональная биография? Изначально вы, как я понимаю, филолог-германист; как произошел переход к искусствоведению?
— Кажется, я никогда не опознавала рубежей и переходов, все происходило для меня крайне естественным путем. Но в конечном итоге без германистики и академической школы не могло бы случиться все остальное. Я училась на романо-германском отделении и буквально со второго курса начала заниматься немецкой литературой рубежа XVIII–XIX веков, в которой в то время происходили, надо сказать, удивительные вещи. Появились и развивались два странных, гибридных литературных жанра — роман об искусстве (Kunstroman) и роман о художнике (Künstlerroman). Если в первом случае все-таки было референтное поле — например, «Вильгельм Майстер» Гете, — то в случае Künstlerroman я имела дело практически с уникальным явлением в мировой литературе, гибридным образованием, состоящим из фрагментов актуальной на тот момент эстетической теории и фабулы приключенческого романа.
Как несложно догадаться, его главным действующим лицом был художник — не по образованию, а по призванию, духу, природе.
— Получается, вы сразу работали на стыке литературоведения и истории искусств.
— Благодаря Джульетте Чавчанидзе, коллеге и отчасти ученице важнейшего для меня Александра Михайлова, я писала диплом про роман о художнике «Ардингелло и блаженные острова» Вильгельма Гейнзе, а потом и диссертацию. Ее тема возникла крайне естественно — как и собственно сам романтизм, который не ворвался предтечей модернизма в поле европейской культуры, а вырос из смежных форм и нарративов эстетической теории и литературы конца XVIII века. Тема звучала так: «Визуальное изображение (картина) в прозе немецких романтиков». Не менее значительными героями, чем Вакенродер и Тик, были Шеллинг и Винкельман. Так что моя академическая история — а она длилась довольно долго — уже тогда, когда я делала выставки, стала для меня, если угодно, необходимым «вводным курсом».
Екатерина Иноземцева на монтаже выставки «Мы храним наши белые сны» в музее «Гараж».
— Да, далеко не у всех современных кураторов есть такая широкая база. Здесь имеет значение, конечно, и университетская атмосфера…
— На кафедре истории зарубежной литературы филфака заведующим был Георгий Косиков, переводчик и популяризатор французского структурализма и постструктурализма, великий лектор, который в пух и прах разносил легенд критической мысли типа Бахтина и учил по-настоящему читать «Гаргантюа и Пантагрюэля» — и вообще учил читать. На тот момент там и правда главными ценностями были академическая свобода, критическое мышление, через которое, как через лопасти какого-то могучего механизма, проходили все герои литературы и философии.
— Но как же вы попали в ГЦСИ?
— По абсолютной случайности. Уже на третьем курсе я понимала, что сопротивляться присутствию визуального в своей жизни, по крайней мере, бесполезно. Я познакомилась в автобусе по дороге в Гете-институт с немецкой художницей Лизой Шмиц, и она мне сказала написать письмо Лене Бажанову.
— Это было в старом здании ГЦСИ, на Зоологической улице?
— Да, сразу после открытия нового здания ГЦСИ наша дримтим распалась, я ушла работать в еще даже не открывшуюся галерею Гари Татинцяна, где познакомилась с Мариной Лошак. С открытием галереи на Ильинке тоже связано нормальное количество историй «профессионального становления». Одна из них, после которой я поняла, что могу приблизительно все, была связана со скульптурой Энтони Гормли: его вещи — головная боль для всех транспортников и артхэндлеров.
— Значит, вы довольно быстро обрели музейную квалификацию.
— Марина, запустив галерею и сделав там очень хорошие проекты, позвонила мне однажды (я уже ушла от Гарика и безумия вторичного рынка) и сказала: «Подожди, скоро сделаем галерею». Пока я ждала, я написала диссертацию, а потом случилась очень дорогая моему сердцу история с галереей «Проун» на «Винзаводе». Помню цех, густо покрашенный зеленой масляной краской, почему-то было много воды и полная уверенность, что на этих 400 метрах мы еще натворим дел. Так, наверное, и получилось.
Я до сих пор удивляюсь Марининой щедрости, с которой она меня вводила в довольно закрытый круг собирателей и экспертов по авангарду: Игорь Санович, Валентин Шустер, семья Николая Пунина, Нина Суетина и далее до бесконечности.
Это была реальная школа, из этих квартир и собраний невозможно было выйти слепой, это как обретение нового зрения (кстати, абсолютно романтическая фигура) — ты как бы свидетель не просто живой истории искусства, но любви и вкуса, который становится новой этикой.
— Да, работа с коллекциями и с архивами для всех нас тогда буквально переворачивала ту скудную картину русского искусства, которую предлагали музеи… Наверное, тогда ваш собственный взгляд на XX век окончательно сложился? Что оказалось ключевым?
— Я передержала в руках много авангарда и произведений художников 1930-х — 1940-х, но не думаю, что что-то больше повлияло на мою оптику. Помню безумные истории обмена Малевича на Пиросмани, потому что для Сановича абсолютной фигурой был именно Пиросмани, а не Малевич; помню, как собирали выставку про цирк, ставя рядом обэриутов и раннюю графику Стерлигова, как делали первую ретроспективу Василия Ермилова в Киевском Арсенале.
Опять же — в галерее мы были вчетвером — почти сразу я начала делать каталоги и писать тексты, и, не будь каталогов «Проун», я бы не приучилась к письму об искусстве.
— А потом масштаб увеличился?
— 400 метров сменились на 7000 квадратов в МАММ на Остоженке, и это тот случай, когда погонные повесочные метры способствуют внутренним перестановкам. Ты не можешь оперировать как раньше; не можешь не учитывать нюансов развески и не ориентироваться, например, на ход движения зрителя. Только в 2011 году я впервые почувствовала «дыхание индустрии» и мощной инфраструктуры, фестивальных марафонов, когда думать и работать нужно очень быстро.
— Какой проект на этом этапе был самым интересным?
— На Остоженке (и смежных фестивальных площадках) я сделала какое-то безумное количество выставок, но, кажется, до сих пор важнейшей и решающей для меня является выставка Игоря Шелковского. И работа с Игорем, и его художественная практика, которая на тот момент была как будто не видна за достижениями издателя и едва ли не самого последовательного борца с советской системой, приучили и научили очень многому: сбережению ресурса художника, настрою на художника, борьбе со всем миром за показ принципиальных для нас обоих вещей.
Кстати, именно в МАММ я впервые оказалась в полноценной «команде». Выставки — особенно в таком объеме — требуют коммунального усилия, это очень приучает к экологии внутрикомандных отношений. Умение куратора иногда состоит в том, чтобы не мешать: ты даже не организуешь — ты настраиваешь, как музыкальный инструмент, весь процесс, чтобы услышать слаженный, почти машинный ритм. И дальше надо доверять и учиться буквально всему. Никто лучше техотдела не видит косяков в развеске (любимый мой термин с того времени — «развеска морковкой»), никто лучше транспортников не приучит тебя к габаритам и ощущению пространства, никто лучше реставраторов (особенно фотографии и современного искусства) не вселит в твои пальцы все теории медиа разом и, как следствие, не сформирует почти мгновенной реакции, что можно ставить/вешать рядом, а что будет в лучшем случае сбоем, а в худшем — глупостью и провалом. И в 2014 году, за год до открытия нового здания, я пришла в «Гараж» — и тут теперь главное.
— Вы представляли, что окажетесь в той точке, где находитесь сейчас?
— С учетом всего вышесказанного все было вполне органично.
Повторюсь, что у меня не было карьерных планов или чего-то похожего. Но «Гараж» для меня — это особенное место по тысяче разных причин. Тут — за что я совершенно искренне благодарю Антона Белова — я уверовала в прямое действие, в то, что все важное может быть сделано, придумано и реализовано. Внутри исчезает категория невозможного, и это едва ли не главное жизненное достижение.
Екатерина Иноземцева на монтаже выставки «Мы храним наши белые сны» в музее «Гараж». 2020© Екатерина Иноземцева
— Сферы российского современного искусства часто считаются более «женскими»: с начала 2010-х шла дискуссия о том, что очень в большой степени они держатся на труде вечных «девочек» в галереях, музеях, научных институтах. Я тогда думала, что у «девочки» есть свой возвышенный аналог — премия «Кариатида», которую среди очень немногих несколько лет назад получили и вы. Каково это было — оказаться кариатидой? Что вы думаете о роли женщин в российской арт-сфере?
— Вечные «девочки» могут так много, что почти держат небо на каменных руках.
Простите за референс. Я знаю так много «девочек», которые вывозят на себе, преодолевают, доделывают за всех, когда традиционные фигуры «мужской силы и опыта» в истерике растворяются. «Девочки» в нашей сфере приучены к долготерпению и вместе с тем — к жесткости и последовательности, «девочки» принимают ответственность за все риски. Когда мы говорим о современном музее хотя бы с 10–12 временными выставками в год, с привозами, безумной логистикой, художниками, новыми работами — только «девочкам» хватает стойкости доводить все до конца. Это прямо неоспоримый факт. И, если хотите, есть почти сестринство, такая безусловная поддержка, когда, например, мои теперешние коллеги, «выставочные координаторы», избавляют тебя от того, что ты не можешь вынести, берут на себя такое количество задач, что ты можешь раздышаться. И теперешняя российская ситуация говорит нам о том, что женщины — инициаторы и лидеры процессов: вспомните (кроме Белова — уж простите за «корпоративность») мужчин — директоров музеев или крупных институций в столице и за ее пределами, которые что-то способны изменить, ввести новую метрику, настаивать на своей позиции и сопротивляться косности и глупости.
— Сталкивались ли вы с сопротивлением, с трудностями, менялось ли это с ростом вашей карьеры? Знаком ли вам синдром самозванца, перфекционизм?
— Иначе картинка была бы неполной. Кстати, в продолжение предыдущего вопроса: кажется, большинство трудностей было связано с доминантными мужскими фигурами. Я не знаю, откуда во мне иногда берется животная упертость, но, если веришь в проект и художников, ты бьешься. За вещи, за смыслы, за архитектуру, за подрядчиков, которые будут строить, за тех, кто будет везти, и так далее. Выставки — это довольно сложно устроенный механизм: иногда целого не видно, оно не собирается на списке произведений, и вот все эти битвы происходят за свои собственные интуицию или опыт. Поначалу это страшно, хотя по-другому не можешь. Потом привыкаешь, что ли. Только развивается «слух»: прислушиваешься к неожиданным голосам и комментариям.
— Чувствуете ли вы себя одиночкой?
— Конечно, нет. Я не верю сегодня в кураторов или кураторство, производящих/конструирующих идею.
Я верю в «глаз», в способность особенного зрения, в чистоту сюжета, в добросовестную исследовательскую работу, в принятие любой художественной системы, в чуткость по отношению к актуальному моменту. И я точно знаю, что «индивидуальный труд» не имеет отношения к кураторству выставок.
— Вы постоянно стремитесь создавать новые смыслы, добавлять глубину и научное измерение современным выставкам. В чем, как ученый, вы видите социальное или гражданское измерение кураторской работы?
— Повторюсь, в «Гараже» я уверовала в возможность изменить привычные процессы и дискурсы. Важнейшее обстоятельство — институция по каким-то причинам тебе доверяет. Условному тебе с новой выставочной повесткой, с кинопрограммой, с образовательными инициативами, с сюжетами масштабных исследований и так далее. Мне представляется, что социальное или гражданское измерение кураторской работы лежит как раз в этой возможности институционализировать новое, важное, оригинальное, свободное, радикальное, ненадежное и экспериментальное.
Это то, без чего не делается культура, без чего она превращается в пантеон «мастеров и творцов», постепенно мертвея и бронзовея. Это ответственность по отношению к человеку и времени: так получилось, что мы можем менять режимы видимости, расширять границы опыта восприятия, приучая к «неудобному» искусству, требующему определенного когнитивного и оптического усилия. Но это и есть тот минимум, который мы в состоянии сделать для самих себя и тех, кто условно рядом.
Екатерина Иноземцева на монтаже выставки «Мы храним наши белые сны» в музее «Гараж». 2020© Екатерина Иноземцева
— Ну и о магистерской программе. Расскажите, как удалось организовать сотрудничество с ВШЭ. Но главное — как родилась ваша первоначальная идея?
— Антон и команда «Гаража» неоднократно подступались к высшему образованию, понимая, что как минимум накопленный опыт мы в состоянии передать. Но до появления Маши Польниковой все форматы взаимодействия с высшими учебными заведениями загоняли нас тем или иным образом в формат «факультета выходного дня», таких необязательных курсов для «общего развития».
Благодаря Маше удалось договориться с ВШЭ о создании так называемой базовой кафедры музея «Гараж» на базе Высшей школы экономики. И тогда, говоря про возможности и вызовы, я начала придумывать архитектуру магистерской программы. Все самое масштабное я всегда расчерчиваю на листах ватмана и в 2018 году тоже принесла листы ватмана в переговорку музея, чтобы проверить на коллегах, насколько это рабочая схема.
— Значит, кураторство может стать вполне академической дисциплиной?
— Кураторству в полном смысле слова научить невозможно: это профессия (или род занятий), допускающая и приветствующая множество индивидуальных траекторий, но что можно сделать — так это обеспечить возможность выбора этих траекторий. Вся архитектура программы строится на четырех понятиях, системах навыков и знаний, которые, как мне представляется, формируют базовые компетенции: речь идет о видении, исследовании, анализе и интерпретации, теории медиа. В каждом из этих блоков есть набор дисциплин, которые формируют оптику, учат смотреть, анализировать и т.
д.
То есть первое, что мы преодолеваем со студентами, — это привычка «не видеть»: с момента поступления на магистерскую программу все в обязательном порядке пропускают через свои «оптические машины» огромное количество визуальной информации, и этот поток не прекращается. Речь идет не только о произведениях визуального искусства: мы читаем курс по современным кино, театру, танцу и т.д. Мы приучаем к тому, что главные рабочие места студентов — мастерские художников и выставочные площадки.
— Объем материала довольно большой. Наверное, у курса есть какие-то хронологические рамки?
— Да, в случае как с основными курсами, так и с более камерными речь идет о новейшей истории искусства. Мы сознательно формировали программу, сосредоточившись на том, что происходило и происходит в искусстве XX и XXI веков.
— Как бы вы определили — в чем сейчас новаторство этой программы для российской музейной сферы?
— Важно, что мы наконец перечертили традиционные «карты влияния» и стремимся к тому, чтобы искусство Западной Европы и Северной Америки занимало столько же места, сколько искусство Юго-Восточной Азии, Восточной Европы, Латинской Америки и т.
д. В рамках курса по выставочной деятельности, например, где мы разбираем историю, конвенции, устройство и состав всех главных выставок XX и XXI веков, я регулярно моделирую ситуации, в которых нужно реконструировать, «раскрасить» выставки (по черно-белой документации), совместить аксонометрические планы и реальные произведения, хранящиеся теперь в других коллекциях, и так далее.
Кураторы — и это принципиально — учатся вместе с арт-менеджерами, и вместе они пишут историю, например, выставочного света, выставочной архитектуры, учатся читать списки произведений и понимать, что уместно для определенных пространства и контекста, а что может обернуться катастрофой. Мне хочется вселить в студентов понимание просто на физиологическом уровне, что без исследования, без кропотливого изучения вопроса, без набора критической массы референсов, аналогий, «совпадений» невозможно оригинальное высказывание. «Новизна» аккурат с момента завершения романтической эпохи — куда, безусловно, хочется включить и модернистский проект — поменяла систему своих проявлений, механику возникновения неких поворотных точек.
Мы надеемся, что сможем дать адекватный инструментарий для анализа и интерпретации увиденного, для обнаружения принципов, установленных самим художником для существования своих произведений. Завершается вся программа полноценной выставкой, которую готовят студенты. То есть выпускной проект — это три выставки, которые готовят три группы, попутно осваивая навыки внутрикомандной коммуникации и вообще дипломатии, связанной с внешним миром, художниками, галереями и т.д.
Этот раздел мы делаем вместе с проектом She is an expert — первой базой женщин-эксперток в России. Цель проекта — сделать видимыми в публичном пространстве мнения женщин, которые производят знание и готовы делиться опытом.
Ищите здесь эксперток для ваших событий.
Регистрируйтесь и становитесь экспертками.
Понравился материал? Помоги сайту!
Тест
Ангелы и призраки «Другого пространства»
Знаете ли вы героев главного российского фестиваля новой музыки?
новости
11 марта 2022
14:52COLTA.
RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новости
Гараж Триеннале российского современного искусства
Кураторы | Триеннале российского современного искусства Кейт Фоулейс Главный куратор Музея современного искусства «Гараж» и директор по особым поручениям Международной ассоциации независимых кураторов (ICI) в Нью-Йорке, где она была исполнительным директором с 2009 по 2013 год.
До этого она была первым международным куратором в Ullens. Центр современного искусства в Пекине. С 2002 по 2007 год Фаул была председателем магистерской программы по кураторской практике в Калифорнийском колледже искусств в Сан-Франциско, соучредителем которого она стала в 2001 году. До переезда в США она была содиректором Smith + Fowle в Лондоне (19 лет).96–2001) и куратор Художественной галереи Таунера в Истборне (1993–1996). Она окончила Норвичскую школу искусств со степенью изобразительного искусства и получила стажировку Совета искусств Англии по кураторству с 1991 по 1993 год.
Ильмира Болотян — каталогизатор архивного отдела Музея современного искусства «Гараж». Имеет степени бакалавра и кандидата филологических наук Московского государственного педагогического университета. Она является соучредителем московского художественного космического центра «Красный». Как художник Болотян участвовал в многочисленных выставках в России и за рубежом, в том числе «Ничто не срастется, потому что ничто не принадлежит вместе» (2015, военно-морская база Олавсверн, Тромсё, Норвегия) и «Бессмертный труп» (2014, Центр современного искусства «Винзавод», Москва).
. Среди кураторских проектов: «Новая бедность» (2016, совместно с Марьяной Карышевой, Центр «Красный», Москва), «Психо» (2016, «Фабрика», Москва), «Тело» (2015, Центр «Красный», Москва), «Обычные мученики» (2015, Центр «Красный», Москва), A – Art, F – Feminism: A Current Dictionary (2015, разные площадки, Москва). Проекты Болотян Femme Weekend (2016, Центр современной культуры «Смена», Казань) и Femme Weekend. «А — искусство» и «Ф» — феминизм (2016, ГЦСИ, Екатеринбург) поддержаны Фондом Розы Люксембург. В «Гараже» работает с 2016 года.
Татьяна Волкова, секретарь архивного отдела Музея современного искусства «Гараж». Имеет степень магистра культурного менеджмента Высшей школы социальных и экономических наук, Москва. В 2004 году прошла резидентуру Международной студии и кураторской программы в Нью-Йорке. С 2000 по 2013 год входила в состав кураторской группы под руководством Андрея Ерофеева, работавшей в музее «Царицыно», Государственной Третьяковской галерее и Архиве российского современного искусства «АртКладовка».
В 2011 году Волкова основала Международный фестиваль активистского искусства MediaImpact и организовывала мероприятия в Екатеринбурге, Краснодаре, Москве, Мурманске, Нижнем Новгороде, Новосибирске, Самаре, Санкт-Петербурге и Тольятти. В 2013 и 2014 годах она была частью кураторской группы глобального проекта ACTIVISm в ZKM / Center for Art and Media Karlsruhe. В 2014 и 2015 годах преподавала кураторство на факультете искусствоведения РГГУ. Волкова работает в «Гараже» с 2016 года.
Катя Иноземцева, куратор Музея современного искусства «Гараж». В 2004 г. окончила филологический факультет МГУ, в 2007 г. получила там же степень кандидата филологических наук. С 2003 по 2004 г. работала в отделе экспериментальных программ Государственного центра современного искусства. С 2004 по 2005 год она была куратором в галерее Гари Татинцяна, Москва, а с (2006-2011) была заместителем арт-директора в галерее Проун, Москва. С 2011 по 2014 год она была главным куратором и заместителем директора Мультимедиа Арт Музея, Москва, где курировала более пятидесяти проектов.
Она много писала о русском современном искусстве и русском авангарде. Иноземцева работает в «Гараже» с 2014 года. Среди ее выставочных проектов в «Гараже» — Виктор Пивоваров. След улитки (2016), Тэрин Саймон. Action Research / The Stagecraft of Power (2016), Риркрит Тиравания. Завтра вопрос (2015).
Снежана Крастева — куратор Музея современного искусства «Гараж». Она имеет степень бакалавра китайского языка в Нанкинском университете, Китай, и степень магистра кураторства в Голдсмитс-колледже в Лондоне. С 2004 по 2007 год она была директором галереи Beijing Tokyo Art Projects в Токио и Пекине, а с 2007 по 2009 год работала в Центре современного искусства Ullens в Пекине. С 2011 по 2013 год она была куратором Art on the Underground в Лондоне, где реализовала серию паблик-арт проектов. Среди ее выставочных проектов в «Гараже» — «Другая сторона» (2014 г.), персональные выставки Эрика Булатова и Катарины Гроссе (обе — 2015 г.) и «Грамматика свободы / Пять уроков» (2015 г.
, совместно со Зденкой Бадовинац и Бояной Пишкур). Была одним из организаторов конференции «Искусство перформанса: этика в действии» (2013). Крастева работает в «Гараже» с 2013 года.
Андрей Мизиано — помощник куратора Музея современного искусства «Гараж». Имеет степень бакалавра этнологии и антропологии исторического факультета МГУ. Среди его проектов для «Гаража» — групповые выставки «Опыты воображаемого» (2016), «Остров Новая Голландия», Санкт-Петербург), «Без названия… (Родные иностранцы)» (2014), «Гараж, очарованный странник» (2013), Музейный центр «Наследие Чукотки», Анадырь и персональная выставка Евгения Гранильщикова «Без названия (после разрушений)» (2016), Мультимедиа Арт Музей, Москва. Мизиано работает в «Гараже» с 2009 года..
Саша Обухова — хранитель коллекции архива «Гараж» в Музее современного искусства «Гараж». Имеет степень бакалавра кафедры истории и теории искусств исторического факультета МГУ. В 1993 году училась на факультете истории искусств Центральноевропейского университета в Праге.
С 1993 по 1996 год работала в Институте современного искусства в Москве, а с 1999 по 2003 год была старшим научным сотрудником Государственной Третьяковской галереи. В 2004 году она стала одним из основателей и директором Фонда «Арт-проект», где создала Архив современного российского искусства. С 2011 по 2012 год возглавляла отдел образовательных программ Государственного центра современного искусства, Москва. Обухова преподавала в МГУ, Bard Graduate Center (Нью-Йорк), Государственном центре современного искусства (Москва, Нижний Новгород и Екатеринбург), Институте журналистики и литературного творчества (Москва), Московском музее современного искусства, и Институт современного искусства (Москва). Она также много писала о российском современном искусстве. В «Гараже» работает с 2012 года.
Мультимедиа Арт Музей, Москва | Выставки | Верушка — Автопортреты. Нью-Йорк. 1994
Верушка — имя, без преувеличения определившее ход мировой моды середины ХХ века.
Высокая, импозантная, с нордической сдержанностью, она совершенно отличалась от моделей предыдущего поколения, которые напоминали «наряженных домохозяек». Как будто время и мода приспособились к ней, приняли ее волю и ее понятие об истинной красоте, что даровало необычайную свободу действий. Благодаря Верушке вся структура внутренних отношений в мире моды перевернулась с ног на голову: между фотографом, моделью, редактором и стилистом. Все они в тот или иной момент следовали за творческой энергией Веры, поддавались и ловили придуманные ею образы, а масштабы тех модных съемок эпохи Дианы Вриланд в американском Vogue напоминали воссозданный и переосмысленный мир с одной-единственной героиней, которая постоянно метаморфизировалась, принимая разнообразные образы, преображая свое окружение, и каждый раз съемка становилась скорее серьезным художественным экспериментом, чем тратой рекламных бюджетов. Последовательно разрушая представление о модели как о немом и отстраненном манекене, она настолько проникла в суть моды, что и она, и ее эпоха стали легендарными.
Уйдя из мира моды в конце 1970-х, казавшегося к тому времени утомленным радикальными экспериментами и плодами сексуальной и интеллектуальной эмансипации, Вера Лендорф оказалась в наиболее близком ей художественном контексте и, естественно, продолжила череда трансформаций и экспериментов с собственным телосложением, которые сделали Верушку моделью знаменитой. Первичной средой было ее собственное тело с его необычайной способностью к пластическому движению, подобно организму сверхчеловеческого или идеального существа, способного необъяснимым образом преодолевать земное притяжение и прямохождение, пропорции которого якобы предназначались для другого, более совершенного пространства.
В отличие от трансфигураций Синди Шерман, например, Вера Лендорф с самого начала помещала себя и свое тело в ту или иную конкретную обстановку. Все ее превращения имеют ореол чувственности, и она невольно вовлекает окружающее пространство в акт художественной травестии, наделяя его новыми свойствами.
Ее многочисленные воплощения — как бы выражение экзистенциальной тоски или внутреннего конфликта, определяющего избранный художником путь. Вера Лендорф не увлечена игрой народных мифов, как Шерман, так как на протяжении многих лет она была втянута в реальный жизненный водоворот событий и образов, составляющих массовое представление о прекрасном, и с самого начала интересовало другое. ее. Для Лендорфа внешний вид стал точкой отсчета этой пространственной тревоги; каждый раз она явно пыталась самореализоваться, используя свое тело, чтобы определить и закрепить что-то преходящее, хрупкое и тленное. Как и в знаменитой Transfigurations series (Vera Lehndorff/Holger Trülzsch) к обнаженной форме применяется конфигурация, которая, как часть головоломки, соответствует осыпающейся стене, разбитой оконной раме или куче одежды. Она никогда не перестает искать укрытие; как странное насекомое, она проникает в близкий к распаду материал, закрепляя и укрепляя его своим телом.
В серии Автопортреты , представленной на МАММ, Лендорф усложняет себе задачу, сохраняя при этом прежние гиперчувствительные отношения с пространством. Не случайно сериал имеет подзаголовок «Нью-Йорк»: это не условно обозначенная точка на карте мира, а реальный город, который Лендорф знает, чувствует его энергию, и всю сложную структуру характера — где есть вымышленных и реальных героев — объединяет топос. Кажется, это первая серия Веры Лендорф, в которой мы так отчетливо ощущаем жажду сюжета, а точнее, особого рода повествования — Лендорф рассказывает истории, намекает на их начало и продолжение, часто прерывая их, доводящий до полного абсурда; она иронизирует над зрительскими ожиданиями, ведет нас в тупик, при этом обнажая несостоятельность стереотипов, созданных глянцевыми журналами, общественным мнением, хорошим вкусом и т. д. Целостность сериала обеспечивает уникальное кинематографическое качество, и мы сталкиваемся с чем-то вроде последовательности кинокадров, катушки монтажных кадров, искусно обработанных Лендорфом. Эти Автопортреты были собраны не художником, а грамотным художественным руководителем, который контролирует многочисленные сюжетные линии и геометрическую структуру кадра.