Нуар москва – Noir Moscow

Noir Moscow

	«В Старопименовском переулке откроется парикмахерская Noir, которая будет работать на косметике, не содержащей сульфатов, солей, парабенов и компонентов животного происхождения. Посетителям салона обещают бесплатные чай и кофе, а также Wi-Fi. В летнее время на территории парикмахерской откроют веранду». подробнее
	«Первая внятная парикмахерская без половой сегрегации, которая знаменует закат эпохи барбершопов». подробнее
	«В конце ноября в Старопименовском переулке открылась новая парикмахерская Noir. Cоздатели — Арсений Швец и Алина Маляу — специально для нас подготовили немного меланхоличный зимний плейлист». подробнее
	«Новая парикмахерская Noir позиционирует себя как апологет минималистичного подхода к красоте. И в целом — вполне оправданно». подробнее
	«Как, не боясь ни кризиса, ни падения рубля, переделать ресторан в бар, открыть магазин мебели с нулем инвестиций или парикмахерскую нового формата». подробнее
	«Простая и быстрая укладка на каждый день от стилиста парикмахерской Noir». подробнее

noirmoscow.com

Moscow Noir — слушать онлайн на Яндекс.Музыке

Главное●РекомендацииЖанрыРадиоВойти

Исполнитель

Слушать2

Радио

Главное

ТрекиАльбомыИнфоПопулярные трекиВсе трекиSatellite (Koro)Avii Radio Edit — Antillas, Moscow Noir

✓ 2:46

FadedMimram Radio Edit — Assaf, Moscow Noir

✓ 3:06

Stars

✓ 4:10

Fault Lines

✓ 3:30

Odisea (Intro)

✓ 2:32

Популярные альбомы и сборникиВсе альбомыSatellite (Koro)Antillas, Moscow Noir

2016 сингл

FadedAssaf, Moscow Noir

2014 сингл

StarsMoscow Noir

2016 сингл

music.yandex.ru

Кальянная «Noir.Moscow» в Москве — фото, меню, цены, отзывы

Argentinian

Brazilian

Portuguese

Swiss

Yugoslav

indonesian

pakistanian

philippine

yakut

Австралийская

Австрийская

Авторская

Азербайджанская

Азербайжанская

Азиатская

Американская

Английская

Арабская

Армянская

Баварская

Балканская

Белорусская

Болгарская

Бурятская

Восточная

Вьетнамская

Грузинская

Еврейская

Европейская

Индийская

Ирландская

Испанская

Итальянская

Кавказская

Китайская

Корейская

Кубинская

Латиноамериканская

Ливанская

Мексиканская

Немецкая

Паназиатская

Пицца

Русская

Североамериканская

Сербская

Смешанная

Средеземноморская

Средиземноморская

Тайваньская

Тайская

Татарская

Тибетская

Турецкая

Узбекская

Украинская

Французская

Французская блинная

Фьюжн

Чешская

Шотландская

Японская

moscow.ugosti.com

Наталья Смирнова, Юлия Гумен «Москва Нуар. Город исковерканных утопий»

Очень неудачная антология. Во-первых забудьте о фантастичности этой антологии. Большинство рассказов представленной антологии живописуют нам жестокий и неприглядный реализм, а там где это может сойти за мистику стоит главный вопрос — а всё ли в порядке с головой у персонажа произведения (да и автора тоже). Во-вторых тайн и загадок вы также практически не найдёте — сплошная бытовуха, просто неочевидная, если не знать всей картины истории. И наконец главная претензия — это понимание термина «утопия». Утопия — это буквально «место, которого нет», течение в художественной литературе, которое направлено на создание и описание такой модели мира, которая, по мнению автора, является идеальной и безупречной. Лично мне бы не хотелось бы жить в подобном мире, который живописуют большинство авторов. На мой взгляд произведения относятся скорее к противоположному жанру — антиутопии («описание любого общества, в котором возобладали негативные тенденции развития»). А уж то, что написано в аннотации заслуживает особого слова. Подобные сцены членовредительства, сексуального содержимого по мнению составителей должны привлечь интелектаульного автора. Кроме того, мне также осталось непонятным разделение на главы и сами названия глав. Если в I части ёще можно усилием мысли можно попытаться уловить взаимосвязь названия и составляющих его рассказов, то в последующих, по-видимому, необходимо включить изощренные (извращенные) логические связи.

С трудом читал книгу почти с самого начала, так как найти разницу между рассказами зачастую очень трудно. У меня сложилось мнение, что авторы писали под одну копирку — вставь слова между сексом, убогостью, грязью и убийством с целью побольше шокировать читателя. И где же тут та самая мистика, которой завлекают составители антологии. Только благодаря старой привычке дочитывать книгу до конца я был вознаграждён. Собственно из всей книги теме «мистика» отвечают лишь рассказы составившие IV часть с непонятным названием «Война и мир». Это лучшие на мой взгляд рассказы в этом сборнике.

Вдвойне печально, что эти авторы, считаются якобы «самыми яркими современными российскими писателями» и по ним будут судить о положении дел в современной российской литературе за пределами нашей страны. Эта чернуха напрочь вытесняет ту мистичность образа Москвы, которую ей придавали авторы 20-30-х годов и в первую очередь Булгаков.

Эта книга входит в целую серию книг, посвященных различным городам мира (всего около 50 книг). Конечно интересно, что написали други авторы о своих городах, но «московский проект» в целом следует признать неудачным.

fantlab.ru

Читать онлайн «Москва Нуар. Город исковерканных утопий»

Предисловие составителей

Когда мы только начинали собирать эту антологию, нас неотступно преследовала мысль, что «нуар» — это не столько про сверкающую салонами «Бентли» и стразами длинноногих блондинок Москву, сколько про Санкт-Петербург, бывшую столицу империи, нуар-атмосферу которого так точно воссоздали еще Достоевский и Гоголь, навсегда закрепив за Петербургом звание столицы «нуара». Но чем дальше углублялись мы вместе с авторами этого сборника в леденящие душу дебри Москвы, тем ярче восставала она перед нами во всей своей мрачной и мистической безысходности. Москва — при бросающемся в глаза внешнем лоске — в первую очередь, город несбывшихся мечтаний, город недовоплощенной утопии, а в зазор между мечтой и реальностью какая только нечисть не пролезет.

«Реально город состоит из осколков совершенно несоизмеримых сред», в своих колонках все время отмечает Григорий Ревзин, один из ведущих журналистов, пишущих сегодня о Москве. Несоизмеримость вообще — слово, как нельзя лучше описывающее ощущение от Москвы. Абсолютная бесстильность, огромные пространства, то тут, то там утыканные зданиями, между которыми пропасть в четыре века: к деревянному домику вдруг примыкает конструкция из стали, — все это результат длительного (более 850 лет) стихийного формирования. Обозначенная в 1147 году как малое поселение на огромной карте России, Москва прошла нелегкий путь до того монстра, коим является сейчас: периоды небывалого расцвета сменялись почти полувековым забвением.

Оставаясь центром огромного государства на протяжении почти всей своей истории, Москва притягивала людей самого разного сорта. В Москву ехали искать лучшей жизни: работать, в основном, — но и просить милостыню, подбирать объедки со стола лихих купчиков, воровать и грабить. Концентрация капитала позволяла разрушать и перестраивать до бесконечности, новые здания строились буквально на фундаментах старых. Еще до революции многократно разрушенные и воссозданные здания создавали благоприятную среду для всякого рода криминальных и полукриминальных элементов. После же революции 1917 года идеология разрушение не просто поощряла, но призывала к нему. Слова большевистского гимна надолго определили общественный менталитет: «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим: кто был ничем, тот станет всем». Возвращаясь к мысли о недовоплощенной утопии: разрушено было многое, а новый мир так и остался иллюзией. Тех, кто был ничем, поселили в «коммунальных квартирах», выселив из особняков и просторных квартир их бывших обитателей, в такие квартиры заселили десятки семей, которым предстояло налаживать новый советский коммунальный быт. (Подобного «уплотнения» счастливо удалось избежать профессору Преображенскому, герою романа Михаила Булгакова «Собачье сердце». По сюжету романа, действие которого происходит в послереволюционной Москве, профессор пересаживает псу человеческий гипофиз — в надежде, что это превратит животное в человека. Получившийся из этого эксперимента получеловек незамедлительно присоединяется к «красным» деятелям. Опыт не удается. По мнению Булгакова, тот, кто был «ничем», «всем» стать не может.) Такая форма проживания существовала в Москве до самого недавнего времени, и с точки зрения нормального западного человека придумать что-либо более подавляющее просто невозможно: жить на виду во всех своих мелких подробностях, как в тюрьме, как в больнице. В своем творчестве образы коммунальных квартир и ее обитателей многократно использует знаменитый русско-американский художник Илья Кабаков.

Довольно наглядным символом того, как «строилась» Москва, может служить история храма Христа Спасителя: Кафедральный собор был воздвигнут в конце XIX века на месте разобранного для этих целей женского монастыря, взорван в 1931 году по приказу Сталина для строительства на его месте Дворца Советов. Дворец Советов построен так и не был (то ли по техническим, то ли по идеологическим причинам), и на месте храма к 1960 г. вырыт огромный открытый бассейн «Москва», просуществовавший до 90-х годов, когда на месте бассейна вновь начали воссоздавать храм Христа Спасителя, символ «новой России». «Был храм, потом — хлам, а теперь — срам», так говорили о бассейне. Ну что ж, теперь там снова храм, но надолго ли.

Чем больше думаешь о Москве, тем больше она предстает как огромный трансформер, где все чудесно меняет свой лик как по мановению волшебной палочки. Вот, например, Чистые пруды (место действия рассказа Владимира Тучкова), ныне почти самый центр Москвы, в XVII–XIX веках были окраиной и назывались строго наоборот — «Погаными прудами» (если попросту, то «Грязными»). Налог на ввоз в Москву живого скота был значительно выше налога на ввоз мяса, поэтому скот забивали перед въездом в город — а внутренности скидывали в те самые пруды. Можно только догадываться, как они выглядели — до тех пор, пока некоему князю не пришло в голову повелеть наконец-то очистить этот источник зловония, и вуаля: отныне пруды Чистые, бульвар, примыкающий к ним, — Чистопрудный. Таких историй великое множество. Москва меняется с быстротой кинематографа, пытаясь преодолеть грязь, нищету, отчаяние, безысходность, зло, но без конца возвращаясь на исходные позиции.

Литературной традиции «нуара» в России вообще, а в Москве особенно, как таковой не существует. Почему? Возможно, из-за существовавшей цензуры — даже в царской России, не говоря уже о советском времени. Писатель, журналист, великий бытописатель Москвы Владимир Гиляровский, живший и творивший в конце XIX — начале XX века, в 1887 году подготовил сборник рассказов и очерков о самых мрачных местах Москвы и их обитателях «Трущобные люди». Однако книге не суждено было увидеть свет: цензурным комитетом книга была запрещена, и листы были сожжены. Как выразился помощник начальника главного управления в ответ на прошение Гиляровского о допуске книги к печати: «Из ваших хлопот ничего не выйдет… Сплошной мрак, ни одного проблеска, никакого оправдания, только обвинение существующего порядка. Такую правду писать нельзя». После этого случая писать «без проблеска и оправдания» нельзя было еще лет сто, и даже лауреату Государственной премии, одной из ныне живущих классиков Людмиле Петрушевской (одно из направлений творчества которой вполне можно отнести к жанру «нуар») долгое время приходилось писать в стол пьесы и рассказы о «теневых сторонах жизни».

Говоря о литературных истоках московского нуара, невозможно не упомянуть роман братьев Вайнеров «Эра милосердия» — о послевоенной (1945 год) борьбе милиции с «расплодившейся мразью». Опытный оперативник Глеб Жеглов и фронтовик, но новичок в розыскном деле Владимир Шарапов — противостоят зловещей «Черной кошке». Книга стала знаменитой благодаря тому, что по ней был снят многосерийный телевизионный фильм «Место встречи изменить нельзя», многие москвичи знают его буквально наизусть.

Атмосфера, наиболее близкая к атмосфере «нуара» воссоздана в произведениях, посвященных Сталинской эпохе (таких как «Московская сага» Василия Аксенова, «В круге первом» Александра Солженицына): «воронки», увозящие в ночи «врагов народа», которые уже не вернутся домой, ибо будут расстреляны без суда и следствия, застенки, предательства, страх, самоубийства, «Дом на набережной» как символ сталинского нуара. Эта «сталинская» тема призраком прошлого неизбежно поднимается и в нашей антологии — в рассказах Сергея Кузнецова и Дмитрия Косырева.

Настоящий «нуар» — это не только центральные районы Москвы, пропитанные той самой атмосферой многократного разрушения и иных призраков (Чистые пруды и Замоскворечье, ставшие местом действия рассказов Владимира Тучкова и Глеба Шульпякова), но и спальные районы, где — вопреки так и не воплотившимся мечтаниям о просторных улицах, светлых домах и зеленых насаждениях — до сих пор царит бедность на грани нищеты, типовые квартиры с неуютным электрическим светом и плохой звукоизоляцией ежеминутно внушают их обитателям, что «выхода нет». Это Перово в рассказе Максима Максимова, у Андрея Хуснутдинова — Бабушкинская (место, где был убит Пол Хлебников, главный редактор русской редакции журнала «Форбс»). В лесопарках в черте города орудуют маньяки, а в самом большом из них — национальном парке «Лосиный Остров» — имеется клочок земли в 1 квадратный километр, не охраняемый, по странному стечению обстоятельств, ни одной милицейской частью. Именно там устраиваются бандитские «разборки», именно туда свозят трупы, именно там происходят драматические события рассказа Александра Анучкина «Поляна тысячи трупов». Конечно, «нуар» — это и вокзалы, места средоточия людей, утративших надежду, где легко стать окончательно безымянным, затеряться в толпе (главную роль исполняют вокзалы в рассказах Анны Старобинец и Алексея Евдокимова). Что и говорить, похоже, что почти любое место в Москве так и жаждет стать местом действия мрачной детективной истории.

Эта антология — попытка вывернуть наизнанку прянично-лубочную туристическую Москву, Москву блеска и больших денег; попытка показать ее зловонное чрево, попытка осмыслить царящую в ней безысходность. В этом сборнике Москва предстает как город несбывшихся мечтаний и исковерканных утопий.

knigogid.ru

Москва Чернуха

Название: Москва Нуар. Город исковерканных утопий (антология)

Жанр: современная проза, криминал, магический реализм

Издательство: Эксмо

Серия: нет

Год: 2010

Нуар — как много в этом слове… Сразу вспоминаются романы главных «звезд» жанра — Рэймонда Чандлера и Дэшилла Хэммета, в которых мужественные широкоплечие герои соблазняли (не без помощи ироничной шутки и верного пистолета) роковых красоток, распутывали сложные дела, временами используя кулаки, временами — логику и наблюдательность. Нуар всегда был эдакой сказкой от детектива — подчас жестокой, но все-таки живущей по своим незыблемым сказочным канонам. В нуаре действительность всегда несколько гиперболизирована по сравнению с реальностью. Это, в частности, очень точно передал режиссер Роберт Родригес, совместно с художником Фрэнком Миллером подаривший нам шедевр современного кинонуара «Город грехов».

Открывая антологию «Москва Нуар», автор этих строк очень надеялся, что смогли прочувствовать этот жанр и российские писатели, благо в книге представлены настоящие тяжеловесы — лауреаты и номинанты русского «Букера», «Большой книги» и других премий, мастера слова, умеющие играть стилями и формой с завидной легкостью. И конечно же, Москва —большой город с собственным колоритом — заведомо благоприятна для нуара.

Открывается антология с весьма достойного рассказа Анны Старобинец «Автобус Милосердия». В нем есть что-то от Джеймса Хэдли Чейза, удачно адаптированного к блеску современной Москвы — где-то посередине между гламурной богемой и грязной нищетой. Как это часто бывает у Чейза, главного героя трудно назвать положительным персонажем. Он затевает не самую честную игру с влиятельными людьми, но в итоге попадает в еще более хитро расставленные сети. Написано это все здорово и динамично, в лучших традициях жанра и в целом настраивает на позитивный лад. К сожалению, это воодушевление быстро сходит на нет.

В большинстве своем авторы так и не решили для себя, что же такое этот самый «нуар» — или же трактовали этот жанр слишком буквально (noir = черный). В итоге вместо сборника детективных сказок, обильно приправленных стрельбой и черным юмором, мы получили коллекцию самой настоящей русской чернухи — пусть отлично написанной, но все-таки мало похожей на настоящий нуар. Здесь пьяные милиционеры на спор вышибают друг другу мозги, бомжи, обильно пересыпая речь матом, рассказывают о нелегкой своей жизни и вспоминают былое — и бытовуха, бытовуха, бытовуха… Конечно, это все суровая правда жизни, только причем тут детективная сказка? Где то тот жанр, что вынесен на обложку?

С некоторой натяжкой к нуару можно отнести лишь три рассказа. Это уже упоминавшийся «Автобус Милосердия» Анны Старобинец, «Постой» Андрея Хуснутдинова (по сути, банальное описание бандитской разборки, но на безрыбье…) и «Вердикт “Макарова”» Владимира Тучкова, где улицы Москвы становятся полигоном для игры на выживание. Все остальное — разной степени удачности дно московской жизни, достигающее мрачного апогея в «Рождестве» Ирины Денежкиной.

Создается впечатление, что авторы не смогли в полной мере расслабиться и поиграть в стилистические игры, уйти от реальности и написать сборник ярких историй. «Нуар по-русски» оказался беспощадной штукой, где пропитые бомжи заменили мужественных героев и красивых женщин (здесь показателен рассказ Игоря Зотова «Декамерон», в котором бывшая школьная красавица живет на помойке, кушает водку и отдается любому, кто не против), а беспросветная бытовуха пришла на замену ироничным детективным сюжетам.

И ведь формально, по Википедии, все признаки «нуара» имеются — но на выходе все равно получается исконная русская тоска, с водкой и душевными метаниями. Тут уж не до сказок, конечно…

Читайте также:

darkermagazine.ru

«Москва Нуар»

Описание: Рассказы русских писателей о мистической Москве. Дизайн переплёта В. Безкровного. Содержание: Наталья Смирнова, Юлия Гумен. Предисловие составителей, с. 5-12 Часть 1. ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ Анна Старобинец. Автобус Милосердия. Курская (рассказ), с. 15-59 Вячеслав Курицын. Золото и героин. Ленинградский проспект (рассказ), с. 60-71 Людмила Петрушевская. Новый район. Пражская (рассказ), с. 72-78 Андрей Хуснутдинов. Постой. Бабушкинская (рассказ), с. 79-126 Часть 2. МЕРТВЫЕ ДУШИ Александр Анучкин. Поляна тысячи трупов. Лосиный Остров (рассказ), с. 129-147 Владимир Тучков. Вердикт «Макарова», грязный секс, или Встреча боевых друзей. Чистые пруды (рассказ), с. 148-167 Игорь Зотов. Декамерон. Серебряный Бор (рассказ), с. 168-199 Глеб Шульпяков. Двойник. Замоскворечье (рассказ), с. 200-210 Часть 3. ОТЦЫ И ДЕТИ Максим Максимов. Папа любит меня. Перово (рассказ), с. 213-233 Ирина Денежкина. Рождество. Новый Арбат (рассказ), с. 234-244 Сергей Самсонов. Точка невозврата. Останкино (рассказ), с. 245-278 Часть 4. ВОЙНА И МИР Мастер Чэнь. Пальто с запахом земли. Березовая роща (рассказ), с. 281-313 Алексей Евдокимов. Европа после дождя. Киевская (рассказ), с. 314-340 Сергей Кузнецов. Московские реинкарнации. Лубянка (рассказ), с. 341-376 Об авторах, c. 377-382 Информация об издании предоставлена: rvv

fantlab.ru