Фишки в: Фишки в ассортименте | Купить настольную игру в магазинах Мосигра
Какие фишки в 2022 году еще раз обгонят S&P 500
На рынке много компаний, которые стабильно годами растут лучше индекса. Отберем акции США, у которых наибольшие шансы повторить рекорды прошлых лет и назовем наших фаворитов на 2022 год.
Кто растет лучше рынка
Существует две фундаментально противоположные стратегии: выкупать акции низкой стоимости либо делать ставку на проверенных лидеров роста. Обе дают интересные результаты на среднем и длинном горизонте.
Например, ConocoPhillips, одна из самых дешевых голубых фишек на конец 2020 г., за следующий 2021 г. выросла 80%, уступив лишь одному десятку еще более динамичных бумаг. Однако быстрорастущая NVIDIA, которая обгоняет рынок больше 20 лет подряд, принесла за те же 12 месяцев более 130%.
Наша задача — найти такие истории роста, которые с наибольшей вероятностью перейдут в 2022 г. Поэтому первый из базовых критериев звучит так: бумага как минимум пять лет подряд росла лучше S&P 500 (три года до пандемии и два года с начала эпидемии).
Таких фишек в американском индексе более 100 штук, что уже вселяет оптимизм. Важно отметить, что лучше индекса стабильно растут не только IT-гиганты, но и бумаги, вообще не связанные с технологиями. Размер компании, как мы видим, тоже не имеет большого значения: истории роста есть и у гигантов, и у более скромных компаний, вроде Quanta Services ($16 млрд) и Robert Half ($12 млрд).
В топе рекомендаций
На современном рынке имидж компании среди инвесторов имеет огромную роль. Акционеры могут простить Tesla один-два отчета хуже ожиданий просто потому, что они в нее верят. Данный фактор можно измерить через консенсус аналитиков: если акции на вершине рекомендаций, то это залог того, что ее будут покупать чаще других даже на плохом рынке.
Отберем из сотни компаний-лидеров тех, которые на декабрь 2021 г. имеют максимум положительных рекомендаций (не таргетов, а именно рекомендаций). Аналитики могут ошибаться в прогнозах по будущей цене, но они редко выставляют бумаге рейтинги «покупать» или «активно покупать», если конкретно сейчас она того не стоит.
Итого, список фаворитов сжимается со 105 штук до 24. Здесь бумаги, которые рекомендованы к покупке ведущими инвестиционными домами мира (имеющие от 20 до 50 оценок) с частотой 70% и выше. Они ранжированы в два столбца сверху вниз по доле положительных рекомендаций.
Лучшие финансовые отчеты
И, наконец, переходим к динамике прибыли и выручки. Позитивный отчет — основной драйвер для акций. Нас интересуют компании, которые за все время пандемии в 90% случаев отчитывались лучше прогнозов, то есть два года росли лучше консенсуса, допустив максимум один промах (либо по выручке, либо по прибыли) в семи кварталах.
Таким образом, у нас остается всего 15 акций. Это компании, которые росли лучше рынка задолго до пандемии, прошли через COVID-19 без потерь (либо даже ускорились на эпидемии) и продолжают наращивать бизнес. С высокой вероятностью в следующем году все они сохранят свое лидерство.
Отберем из них пять бумаг из разных секторов, которые смотрятся лучше конкурентов, чтобы сформировать своего рода «портфель роста на 2022 год».
И коротко перечислим факторы в пользу этого роста.
— Bio-Rad (BIO)
Яркая звезда на рынке медоборудования. Ее бизнес и акции бесперебойно растут с 2007 г. Компания успешно пережила два крупнейших кризиса XXI века. Сейчас Bio-Rad входит в топ-7 крупнейших компаний своей ниши ($22 млрд), пока отставая от лидера отрасли Abbot Laboratories примерно в 10 раз ($227 млрд).
За время, что она торгуется, бумага выросла в 528 раз. Средняя годовая доходность за последние 5 лет — 33%, за последний год 32%. Отличается колоссальной динамикой прибыли и выручки: от 20% до 70% выше прогноза в каждом из отчетов.
— Microsoft (MSFT)
Наименее спорная фишка из IT-гигантов на среднюю перспективу. Ни одного отчета хуже ожиданий на протяжении всей пандемии. Бизнес компании хорошо диверсифицирован между офисным софтом, облачными сервисами и видеоиграми. В среднем последние пять лет акции росли по 40% в год, за последний — на 50%.
Важный плюс в копилку Microsoft — отсутствие существенных антимонопольных претензий к ней.
Если других IT-гигантов, в особенности Facebook и Apple, весь год таскали по судам, то MSFT все это время тихо наращивала продажи и прибыль. В последних семи отчетах показатели были на 10–50% выше ожиданий.
— BlackRock (BLK)
Одна из системообразующих компаний на фондовом рынке США. Присутствует по всех сегментах: от розничных инвестиций (35% всего рынка ETF, первое место среди провайдеров), до услуг по управлению долгами государства (партнер ФРС в количественном смягчении).
Акции BlackRock в числе лидеров рынка почти 10 лет. Средняя доходность без учета дивиденда последние пять лет — 18%, с учетом — более 20%. За последний год выросла на 27%. Два года стабильно показывает отчеты лучше ожиданий. Учитывая ожидаемый рост ключевой ставки в США (и стоимости займов), можно также ожидать и роста акций финансовой корпорации.
— Thermo Fisher (TMO)
Одна из двух крупнейших компаний медицинской диагностики — наряду с Danaher Corporation (обе стоят более $200 млрд), которая тоже стабильно обгоняет рынок.
Из этих двух на декабрь 2021 г. интереснее смотрятся акции TMO: выше динамика продаж, ниже мультипликаторы, шире маржинальность.
Thermo Fisher неизменно обгоняет рынок, начиная с 2012 г. Средняя доходность последние пять лет стабильно 34%, в том числе и за последние 12 месяцев. За все пять лет лишь один раз не попала в прогноз (по выручке, промахнувшись всего на 1%). С начала пандемии показывает прибыль на 20–30% выше ожиданий.
— Target (TGT)
Третий по размеру розничный ретейлер Америки (после Walmart и Costco) и самый динамичный из этих троих. Растет быстрее рынка еще с середины 1990-х, хотя при этом остается вполне типичным дискаунтером. Одна из редких защитных бумаг, которая приносит 26% ежегодно (последние пять лет). За минувший год выросла более чем на 40%.
Сильная сторона Target — экономия на масштабе. Она дает минимальные на рынке цены, стимулируя покупателей брать товары мелким оптом. Система подписки у нее успешно работала еще до того, как ее внедрили Amazon и прочие.
Тренд на цифровизацию только усилил преимущества Target: с начала пандемии ни одного квартала хуже ожиданий.
БКС Мир инвестиций
История фишек — валюта нашего детства / Хабр
Из личной коллекции автора«Лихие 90-е» — понятие, вызывающее противоречивые чувства практически в каждом человеке, кто прошел через этот чудный период. Оно и понятно, последствия перестройки, тяжело упавшие на плечи простых экс-советских граждан, довольно ощутимо и ярко отпечатались в памяти и запомнились большинству как время запредельного разгула преступности, произвола и кризиса практически во всех сферах жизни. Для кого-то это время отмечено лестницей, ведущей как вверх, к возможностям, так и вниз, к самому дну. Но, с другой стороны, были и хорошие, ламповые моменты, вызывающие тепло в сердце и ностальгическую улыбку. Особенно у тех детей, чье детство выпало на этот интересный для нашей страны период. Дети, которым сегодня уже по тридцать лет, и они сами в массе своей являются родителями.
Для них это время бунтарства и юности, вкупе со вседозволенностью, импортными товарами, забугорными кино и музыкой. А также прикольными вещицами, которые сейчас покажутся хламом: игрушки-покемоны и тамагочи, наклейки и плакаты, йо-йо и робозвери, а также герой нашего очерка — фишки. О них и поговорим.
Немного истории. Самую малость. Чуть-чуть.
Итак, конец 90-х. В России-матушке творится разного рода бардак, где весёлый, где не очень. Именно в это смутное время произошло явление фишек народу детворе. Ещё их называли кэпсами или сотками, но реже. И, как это водится, пришли они с Запада, где появились куда раньше, до нас же дошли с опозданием, но пришлись весьма кстати и вовремя, скрасив уличное детство. Да-да, фишки превратились в настоящую валюту. Изображения персонажей мультиков и игр, герои фильмов и сериалов, просто голые женщины или скриншоты природы — всё это могло стать причиной раздора, вплоть до драки, даже среди друзей-братьев, не говоря уже об уличных и школьных товарищах.
Да, пусть аудитория фишек — это младшие, в особо-запущенных случаях старшие школьники, но правила в них взрослые, жестокие, как в казино или картах. В фишки играли во дворе, в подъезде, на площадках и в школе. Их выигрывали целыми пакетами и целыми пакетами проигрывали, безапелляционно. Их обменивали на различные ништяки в виде игрушек, обеды в столовках, вкусняшки, деньги, домашку или игровые картриджи с дисками. Азартная игра, которая в большинстве случаях не одобрялась всеми взрослыми в лице родителей и учителей, если тем становилось об этом известно. А так как играли чаще всего в школе, педагоги нередко отнимали фишки у невезучих оболтусов, иногда даже устраивая показательные расстрелы, — фишки могли разорвать, а если силенок учителю не хватало, то попросту разрезать, и всё это делалось в воспитательных целях, на глазах, что вызывало шок и приводило к детской травме. А учитель навсегда записывался в кровные враги. Такие были времена.
Но углубимся ещё дальше.
17 век. В Японии рубятся в игру «мэнко». Правила просты, как автомат Калашникова, разберётся даже дурак. В общем, игроки, от двух до неограниченного числа возможных участников, брали свои жетоны, сделанные из глины и клали их лицом вниз. Затем путём голосования или жеребьёвки выбирался игрок, который старался выбить из этой стопки жетоны. И, само собой, забирал то, что перевернулось лицевой стороной. И так по кругу.
Через века игру ждал технический прогресс: в 19 веке глину заменили на картон, на котором изображали эпичных самураев и важных деятелей Японии, в 20 веке придумали аниме, мангу и кино, героев которых стали всё так же рисовать на картинках, в цвете. Правила всё так же просты, как и несколько столетий назад: один игрок размещает карты на столе, паркете или бетоне, другой бросает в них свою карту, в попытке перевернуть карту оппонента силой воздуха, а именно порывом от падения или, хотя бы, ударом карты о другую карту. Всё, что перевернулось, — твоё.
Но с наступлением 90-х популярность игры упала и в конечном итоге она вовсе канула в Лету, продавать карточки перестали, а потому на сегодняшний день, ввиду их редкости, представляют серьезный интерес для коллекционеров и прочих гиков. В общем, довольно ценный артефакт.
Настоящий винтаж, правда не с самураями, а Бэтменом.В других местах также были аналогичные игры. На Гавайях, к примеру, в 20-е годы 20 века детишки японских эмигрантов тоже играли с картоном, но не специализированным под это дело, а приспособленным кустарным способом, — в ход шли картонные крышки из-под молока. Не от хорошей жизни, разумеется. Денег у родителей не особо много, с досугом тоже беда, карточки мэнко на островах не выпускались. Вот и попались эти крышки под руку как азартная, веселая, но суровая игра улиц. Выкручивались как могли, прививая новую традицию местным.
В 50-е ситуация улучшилась, играли уже не картоном, а жестяными крышками из-под соков и газировки.
Местные предприниматели на этой волне, заметив спрос, стали выпускать крышки с изображением всякого-разного, пробуждая в детишках, а иногда и во взрослых, инстинкты сталкера-коллекционера. Дорогие игрушки были уже ни к чему: круче был тот, у кого больше всего крышек в карманах. Почти как в Fallout.
Но должное распространение игра получила лишь после того, как в 1991 году одна гавайская учительница начальных классов, которую звали Блоссом Гальбисо, решила учить арифметике на понятных детям примерах — крышках, но не простых, а пронумерованных. Познакомить ребят с игрой своего детства и, так сказать, совместить приятное с полезным, без травм и ругани, благо игра не требовала каких-то особых физических телодвижений. Само собой, изображенные на крышках числа можно было складывать и умножать. Идея стала достоянием не только одной школы — и быстро перешла в другие.
Помимо учебы, Блоссом занималась коллекционированием крышек и, подсадила на эту азартную тему и детей. Собирали они крышки под брендом Haleakala Dairy.
И хоть компания уже давно не продавала стеклотару, аж с 1955 года, но в знак уважения давним игровым традициям и стабильному спросу продолжала выпускать крышки.Со временем всё больше народу подключалось к коллекционированию крышек, тем самым увеличивая и без того высокий спрос на продукцию компании, в которую входила не только молочка, но и разные соки. И был там такой напиток, чей состав содержал маракуйю, апельсин и гуава. Если перевести на английский, то будет passionfruit, orange и guava. Аббревиатура POG. Так и пошло, именно POG и размещался на крышках этого сока.
А потом пришли американцы, а вернее канадцы, — компания Stanpac Inc., занимающаяся производством крышек. Увидев, что на этой методике можно неплохо заработать, она начала завозить крышки на острова и продавать их отдельно от бутылок, проявляя креатив в дизайне и рисунках на крышках. Бизнес пошел в гору. Потом, уже ближе к 90-м, игра вышла с островов и перебралась на континент. К производству подключились все кому не лень: продавали сотни видов, но уже не крышек, а фишек с изображениями героев игр, мультфильмов и комиксов, а также кино.
Даже проводили турниры, причем довольно регулярно. Всё это организовывалось под эгидой компании World POG Federation. Победители могли получить набор редких, а значит дорогих фишек, или бесплатный четырёхдневный доступ на аттракционы парка развлечений Knott’s Berry Farm. Короче, на Западе было весело. Даже лицом Билла Клинтона можно было сыграть! Игра стала настоящим источником и каналом передачи информации. Этим пользовались и в благих целях: пожарная безопасность, профилактика наркомании, привлечение внимания к благотворительности – на погах было всё.
«Уму непостижимо, — говорил в 1993 году в интервью газете Hartford Courant представитель компании SkyBox. — Вы открываете банковский счет — вам вручают пог. Вы покупаете «Хэппи Мил» в McDonald’s — вам дарят пог. За всё, что вы делаете, вы получаете пог». Кто знал, что обычная крышка из-под молока превратится в серьезный бизнес и в желанный предмет для коллекционеров. Каждая уважающая себя компания выпускала свои собственные, фирменные поги.
Бренды также стали производить собственные кэпсы. Сети быстрого питания раздавали фишки вместе с детской едой, предлагали специальные дополнения «бесплатно с покупкой». Поги были у всех: от парка развлечений до игровых систем.
The New York Times в 1994 году писала, что за только лишь один год на Гавайях реализуют погов на $400-500 млн. В это же самое время, в Калифорнии за неделю продали 10 млн погов, а то и больше, при среднем ценнике в один бакс. А вот биты (утяжеленные пластиковые или металлические поги) продавали уже дороже, за шесть долларов.
Путь в Россию
Но и в России было нескучно, пусть игра добралась до нашей страны не сразу, а с задержкой в пару-другую лет. Но зато как добралась, как зажгла, а! У нас фишки появились примерно в середине 1997 года, продаваясь в каждом магазинчике, ларьке, на вокзалах, рынках, станциях метро и просто за углом. Поначалу, правда, они шли бонусом к жвачкам, чупа-чупсам и чипсам «Читос», также стали делать наборы от 10 до 50 штук.
Качество фишек порой оставляло желать лучшего, но были рады и этому. Всё потому, что выпускались они в большинстве своём нелегально, без какой-либо лицензии и прочих бюрократических проволочек. С материалом тоже не заморачивались — вырезали чуть ли не из картона, на который наносили изображение того или иного популярного героя. В худшем случае — просто кадр из фильма или игры, будь то чудный пейзаж или здание. Само собой, при таком качестве и активной игре «стирались» фишки очень быстро, теряя свою ценность. Определить такую подделку также можно было по отсутствию копирайтов.
К примеру, кэпсы с покемонами могли называться Pokeman или Pokemone. А на фишках серии фильма Mortal Kombat была указана студия Capcom, которая как к франшизе, так и к фишкам не имела какого-либо отношения. Так и жили.
Но, несмотря на сомнительное качество, фишки были очень и очень популярны. А всё потому, что, помимо повсеместной продажи, стоили они очень дёшево. Также играла свою роль простота сей азартной игры, притягивающей детей всех возрастов и даже некоторых взрослых. Ещё плюс у нас подобные развлечения уже были — это хлопушка и пристенок. В первом случае всё аналогично фишкам: в начале 90-х детишки развлекали себя вкладышами от жвачек. Принцип с фишками одинаковый: хлопаешь по стопке, что перевернулось, то и выиграл.
Во втором —всё интереснее: игра довольна старая, но весьма популярная в советское время и в начале девяностых.
Игра эта на монетках и, как с фишками, с предельно простыми правилами: игрок бьет монеткой об стену, а она падает.
Другой игрок также бьет с расчетом, чтобы эта монетка подкатилась ближе к монетке первого игрока. Если монета упала очень близко к первой так, что можно дотянуться пальчиками одной руки до обеих монеток, то второй игрок выигрывает монету первого. А если монетка задела первую монетку, то игрок, который ее бросил, становится счастливым вдвойне, так как безоговорочно выигрывает обе монеты. Если же монетка упала достаточно далеко от первой, то ход переходит к первому игроку. И так далее, пока у игроков не закончатся деньги.
Был также немного другой вариант этой игры, он назывался «чика». Правила простые. На асфальте проводилась черта. В центр ставили стопку монет. Сговаривались от пятака до двадцатки. По очереди, отходя на десять шагов, бросали биту, как правило сделанную из свинца, ввиду доступности материала и легкости приготовления. Смысл в том, чтобы она легла ближе к монетам. У кого ближе всех, тот разбивает первым. Метким прицельным ударом по монете необходимо перевернуть её с «орла» на «решку».
В случае успеха, монета забиралась. Если не вышло, ход другого игрока.
Кроме того, играли и с металлическими крышками (больше всего ценились с рисунками), расплющивая их молотком и по итогу выбивая стопки свинцовыми битками. Существовал аналог игры, но с пробками от одеколона.
Отличие её состояло в том, что в этой игре не использовалось специальных бит, а применялись такие же пробки.
Да, на фишки не очень похоже, но пример приведен для того, чтобы показать, что детвора наша к подобному дворовому азарту приучена давно.Также были “лёлики”, летунчики. Или фишки. Но уже от сигаретных пачек, а именно крышки, сворачиваемые специальным образом. У нас во дворе почему-то они пришли с опозданием, уже на заре популярности оригинальных фишек, хотя игра известна ещё в 90-е. Правила игры аналогичны вышеописанному с незначительными изменениями. Каждым игроком берётся фишка из собственных коллекций и путём указательного и среднего пальца, щелчком, запускается в полёт. По итогу таких полётов, как только вкладыши оказываются на полу, их щелчками перемещают друг к другу.
И если в свой ход игрок дотягивается пальцами до своего летунчика и летунчика соперника, он победитель и забирает обе фишки себе.
Были также индивидуумы, которые пытались ими играть как оригинальными фишками, путём бросков с переворотом. Само собою, были сигаретные фишки как ценные, так и не очень, в зависимости от распространенности сигарет, а также их цены.
Потому если в 90-х и 2000-х ты не играл или не собирал фишки, то, скорее всего, ты был, аутсайдером в школе и компании товарищей-друзей. Потому что в буквальном смысле играли практически все. Ну а простота правил, как уже говорилось выше, обеспечивала лёгкий порог вхождения в эту игру любому желающему в независимости от пола, возраста и умственных способностей.
Виды фишек
Видов фишек было очень много. Выпускалось, как легально, так и нет, под конец 90-х столько по разным фильмам, порнофильмам, мультфильмам, играм и прочему, что перечислить всё не представляется возможным. Но, к счастью, всё это добро можно более-менее классифицировать, ведь у каждого игрока или коллекционера есть любимые серии.
Самой популярной на тот момент была, конечно же, серия Mortal Kombat. Игровая приставка была не у всех, кто-то вообще не слышал об играх, но легендарный фильм видел практически каждый. Да и наклейки с персонажами тоже сами по себе круты, так что с «мортой» в той или иной степени были знакомы все.
Автор сей статьи, к примеру, рьяно собирал фишки с покемонами, так как очень фанател от данного аниме. Да и на тот момент не он один: «покемономания» прокатилась по всей стране, несмотря на то, что сериал прокрутили всего год. В России они появились в декабре 2000 года. Ларьки и рынки ломились от игрушек, карточек, фишек и прочего фансервисного добра из Китая, Тайваня и Турции. Задели за детское сердечко довольно сильно. Остальные серии фишек собирались уже по умолчанию, в процессе игры с оппонентами. Кое-что даже сохранилось до сих пор.
К слову о покемонах, были ещё карточки. Собирались поскольку-постольку, так как в то чудное время из ребят практически никто не знал, как ими играть.
А потому носили больше эстетический характер и бережно хранились в коробочке.
Ниже представлены наиболее примечательные или популярные серии, за обладание которыми могли биться не на жизнь, а на смерть.
Черепашки-ниндзя
Одними из наиболее популярных мультипликационных персонажей у детворы в 90-х и 2000-х были «Черепашки-ниндзя». А потому компании мимо такого пройти не могли и выпускали по разным сериям и экранизациям фишки. Что характерно, подделок было меньше, чем у покемонов, которые в итоге вытеснили черепах.
Том и Джерри
Данная серия была выпущена специально для нашей страны в 1997 году. Детализация была на уровне, как и качество пластика. Коллекция со сценами вражды невезучего котика и мышки особо полюбилась и стала для многих желанным приобретением в коллекцию.
Симпсоны
Серия фишек с персонажами данного мульта, которая многим запомнилась как «термоядерная семейка», также была желанным предметом для выигрыша, но ценились, к сожалению, не в каждой компании и дворе.
На подобных сотках обычно были написаны разные шуточки и нарисованы забавные ситуации с героями мультика. Информация о времени выхода данных кэпсов колеблется в промежутке 2002-2003 года. Попадались в чипсах Cheetos.
POG
В некоторых школах фишки с аббревиатурой POG ценились куда выше. Хотя большинство тогдашних школьников даже не знали, что за зверь изображался на этих погах. Дело в том, что на фоне всеобщей истерии некий находчивый бизнесмен с американским именем Алан и подозрительно славянской фамилией Рипински в 1993 году выкупил у гавайцев торговую марку POG и основал World POG Federation. Эта федерация запустила серию турниров по игре и придумала своего маскота — Погмэна (Pogman). Судя по сюжетам на кэпсах, это был неотесанный, гиперактивный и зубастый комок шерсти. Ввиду редкости фишек в некоторых регионах нашей необъятной страны, а также незнания персонажа, ценность, как уже говорилось выше, могла варьироваться.
“Мортал Комбат”
Наряду с покемонами, настоящая детская валюта, ценившаяся без всяких споров и сомнений.
Обладатель самой крупной коллекции считался местным Шао Каном или Лю Кенгом, в зависимости от предпочтения, а также главной мишенью для азартных игроков и гопников. Сотки этой серии особо выделялись среди других. Прежде всего, за отличную рисовку, крутость, брутальность и харизматичность персонажей. Фишки выпускались разными компаниями: были как весьма качественные экземпляры, так и откровенные картонные подделки, но все ценились как чистое золото среди маленьких игроков. Особенно если эти пластиковые кругляшки еще и переливались всеми цветами радуги при наклоне.
Также могли цениться просто прикольные фишки по каким-то сериям или мультикам, будь то персонажи, монстры или необычный дизайн. Фишки всяких серий, вроде «Солдаты» или «Моя прекрасная няня» не ценились от слова совсем, по крайней мере, во дворе автора. Серия «Сейлор Мун» так и вовсе считалась девчачьей.
Особняком стояли фишки эротического содержания. Коллекционировали их все, но играли на них редко.
Отдельно отметим биты.
В нашем дворе их практически не было, более того, мы даже не знали об их существовании, но где-то они ценились весьма и весьма. Отдать за одну биту десяток-другой фишек считалось удачной сделкой.
У меня была целая коллекция фишек, наверное, пакет. Очень долго копил. Но как-то мы с родителями уехали, а по возвращении я обнаружил, что наш кот в этот бесценный моему детскому сердцу пакет сходил по малой нужде. Одна половина фишек в труху, другая воняет. В общем, ещё никогда я так не грустил. Настоящая травма детства.
Правила и нюансы игры
Всё начинается просто: выбираем, где будет происходить игра. Это должна быть сухая, более-менее чистая, твердая и ровная поверхность. Обычно местом игр служил школьный подоконник, но в случае отсутствия учителя в классе — любая свободная парта. На улице — доска, кафельный пол в магазине или лестница в подъезде. В особо запущенных случаях могли играть и на асфальте, но тогда фишки приходили в некондицию и теряли свою ценность.
Участвовали в игре, как правило, двое. Так было чаще всего, но играть могли и трое, и четверо, и иногда даже пятеро. Цель игры проста — «выбить» как можно больше фишек у своих соперников и не остаться без них самому. Да, такое вполне могло быть. Люди, как в картах и прочем казино, проигрывали целые «состояния» — пакеты и мешки фишек, что могло приводить к дракам, слезам и прочих эксцессам. Играли по очереди. А сама очередность определялась уже или по настроению левой пятки, праву сильного, или, чаще всего, по результатам игры «камень, ножницы, бумага».
Как только выяснили с местом игры и поверхностью, определяли «чо-каво». А именно ценность фишек у игроков. Проще говоря, показывали из карманов и пакетов свои игровые стопки, из которых потом строили ещё одну стопку, но общую, в которую каждый игрок подкидывал одну или несколько фишек. Ценность определяли либо по очкам на обратной стороне, но чаще всего (так было у нас) по уникальности фишки, её редкости, новизне, нестандартному изображению или покрытию, которое могло быть голографическое, «серебряное», «золотое» или с блестками.
Но чаще просто выкладывали всё, что есть, и бились до победного.
Существовало две разновидности игры — с битой и без. Положено играть с битой, этот вариант считается классическим, предусмотренным, так сказать, разработчиком. Фишки складывали в одну стопку и били по верху этой стопки пластиковой битой. Что перевернулось — то твоё. Что осталось, складывалось обратно в стопку, и ход передавался другому игроку. И так по кругу. Говорят, что были игры на «интерес», но наверное, это было не в нашей стране, а если и было, то только между хорошими друзьями.
Биты, правда, не особо прижились. По крайней мере, автор об уличных играх с применением бит (нет, не деревянных) не слышал, во дворе с ними не играли, и, более того, узнал он об их существовании несколько позже. А если у кого биты и были, то сильно не «светили», — вещь желанная для коллекции, но не для игры, так как красивая, бывало, с блестками и голографическими картинками, сделанная из металла. Отобрать могли только так.
Как говорят, их можно было использовать как один из способов нечестной игры.
При должном навыке можно было перевернуть до половины стопки, ударив не по верху, а сбоку или снизу. Как нужно бить необходимо было обговаривать заранее.
Когда входишь в азарт, то игра на 1-2 не катит, а вот когда вас 5-10 мелких школьников и у всех есть большая коллекция, то можно войти в режим фишечного берсерка. Как было у меня на районе, новые фишки засовывали в самый низ стопы (уже играли от 5 фишек с человека), а старые фишки сжимали между собой, чтобы они как следует слились и все разом перевернулись. Чтобы затащить катку, нужно было не только хорошо бросить, но и не спалиться со своим скиллом, а то потом бежать надо. Берешь эту стопку и делаешь замах, если ты глазастый, то любая песчинка в месте игры — это твоя удача, бросая краем на нее — это уже успех. Если ты настолько ловок, что успеваешь подставить палец под фишки перед ударом, то быстро перевернуть их всегда получается.
Во дворе в основном играли без биты. Где-то может и с ней.
Не видел. Играли как? Брали стопку фишек, зажимали между большим и указательным пальцами и били о твердую поверхность. Что перевернулось, то твоё.
Обычно игра проходила без эксцессов, но то ли дело, когда размениваются «простыми» фишками. Вот когда игра начиналась за наиболее ценные экземпляры, или оппонент слишком нервный, тут честность броска порой приходилось доказывать, иногда с кулаками. Ведь существовали шулерские способы броска. Под углом разным или используя складки поверхности. Если такое замечали, могли всей компанией заставить ходить по новой.
Наиболее известные способы жульничества при игре — «просветы» и «подкрутки». В первом варианте игрок зажимает фишки в кулак, раскручивает их и резко бросает. При таком броске шанс, что большая часть фишек перевернется лицевой стороной немаленький. Но так обычно не играли. Во дворе автора уж точно. Второй способ— это создание просветов между фишками пальцами на пару миллиметров. При броске такая стопка разлетается ещё до удара о стол, ловкость рук и никакого мошенничества, как говорится.
Вот такое имело место быть.
Был ещё один вариант жульничества — навязывание цены фишки. Как уже говорилось, на фишках имелись очки, от одного до десяти, но такое учитывалось не всеми и не везде. А ценились редкие и красивые экземпляры, а также популярные серии. И бывало так, что игрок ставил какую-то редкую или необычную фишку, а просил за неё три-четыре обычных, на его взгляд. Обычно соглашались редко, так как ценность образца вызывала некоторые сомнения и дело это попахивало «разводом». Но бывало действительно так, что за предложенную фишку не жалко было поставить все десять.
Так как фишки частенько выступали детской валютой, их вполне можно было обменять на какой-нибудь предмет: игрушки, картриджи или диски для приставки, вкусняшки, конвертировать в реальные деньги, школьные обеды и услуги в виде домашки или списывания контрольной. Один приятель автора умудрился обменять пакет фишек на целый плеер в вполне добротном состоянии.
Некоторые ребята были суеверными. Кто-то носил и использовал фишки в качестве талисманов, надеясь, что те принесут им удачу в игре, учёбе или каких-либо соревнованиях.
Лихие 90-е и начало 2000-х, которые ещё не устаканились, веселое для нашего государства и людей время. Мы говорили об игре, о легальных методах получения фишек в свою коллекцию. А ведь играли не все: старшие ребята забавы или наживы ради спокойно «гоп-стопили» более мелких и менее сплоченных сородичей на предмет фишек, отчего приходя в школу фишки приходилось или прятать, или наиболее ценные держать дома. Было полно клянчащих попрошаек. Нередко фишки банально воровали у зазевавшихся ребят — из портфелей, карманов, в особо запущенных случаях из магазинов, отклеивая с упаковок и жвачек, иногда и унося вместе с ними. Деньги, которые родители давали на вкусности и обед в столовой, спускались, опять же, на фишки. Хорошие были времена.
Но явление это вскоре закончилось. К 2003 году интерес к фишкам угас. Появились новые увлечения, которые вытеснили покемонов, в ларьках сия забава больше не продавалась, а если и продавалась, то спросом не пользовалась. Игроки выросли, появились более интересные игры и девайсы — наступала эра интернетов, графонистых игр, консолей, компов и мобильников.
Нынче новые фишки встретить довольно сложно, но начать собирать собственную коллекцию вполне можно. Просторы “Авито” и тому подобных барахолок забиты чуть ли не мешками данных артефактов эпохи самого разного качества. Правда, цены теперь несколько кусаются.
Но если у вас всё же дико засвербело детство и нахлынула лютая ностальгия, то обязательно загляните вот на этот сайт, созданный энтузиастами. Здесь база всех кэпсов, можно посмотреть и дособрать коллекцию — сложить в шкафчик и с замиранием сердца рассматривать и радоваться.
Также краем уха автор слышал в разное время о разработке мобильных приложений-игр, спекулирующих на ностальгии, но как там дела и есть ли что-либо законченное и играбельное, увы, не в курсе. Если есть, подскажите в комментариях.
Статья вдохновлена другой работой. Ознакомиться можно тут.
Автор: Алексей Шухартской
Почему запрет Байдена на поставки чипов в Китай — это большое дело
Весь мир
Новый экспортный контроль США в отношении полупроводниковых технологий нанесет ущерб китайской промышленности.
Си Цзиньпин винит только себя.
Майкл Шуман Эрик Картер / The Atlantic; Getty
Когда в выходные завершился 20-й съезд Коммунистической партии Китая, ее генеральный секретарь и президент страны Си Цзиньпин появился со своей новой командой лидеров — лояльными человеку — и с более властными контроль над Китаем, чем какой-либо политический деятель в стране на протяжении почти полувека. Оттеснив своих политических соперников, Си может править растущей мировой державой практически без сопротивления.
Тем не менее, среди этой демонстрации помпезности и власти президент Джо Байден показал Си, кто в доме хозяин. Двумя днями ранее, 21 октября, Байден ударил молотом по полупроводниковой промышленности Китая, полностью внедрив ряд жестких мер контроля за экспортом американских чиповых технологий в Китай. Это болезненный удар по амбициям Си соперничать с США, нанесенный в тот самый момент, когда китайский лидер достиг вершины своего политического влияния.
Даже когда Си изложил свое видение «великого омоложения» нации, указав, что он считает технологические достижения Китая центральными для этого, Байден продемонстрировал, что США по-прежнему способны бороться — и укусить — для защиты своего первенства.
Новая политика Байдена показывает, что стандартное повествование о неудержимом подъеме Китая и неумолимом упадке Америки основано на ошибочных предположениях. США по-прежнему обладают огромными экономическими и технологическими преимуществами перед Китаем, которые, как только что дал понять Байден, Вашингтон все охотнее использует против своего коммунистического конкурента. Прежде всего, меры экспортного контроля Байдена — это безжалостное выражение американского влияния и намеренное напоминание о том, что во многих отношениях оно есть у Америки, а у Китая — нет. Технологический аналитик Грегори Аллен, старший научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований, написал, что Байден «осуществляет технологическую и геополитическую власть в невероятных масштабах».
Ограничения, введенные Вашингтоном, касаются экспорта определенных чипов и производственного оборудования в Китай (и, в некоторых случаях, определенным китайским компаниям из черного списка). Цель состоит в том, чтобы помешать усилиям Китая по разработке высокотехнологичных полупроводников, необходимых для искусственного интеллекта и суперкомпьютеров. Хотя они нацелены на узкий спектр чиповых технологий, элементы управления являются всеобъемлющими. Правила запрещают китайским фирмам, которые пытаются разрабатывать передовые чипы, получить доступ к некитайским заводам, которые используют американские технологии для производства своей продукции, и лишают эти фирмы опыта, запрещая американским гражданам и компаниям помогать им.
Насколько разрушительны будут меры контроля, зависит от того, насколько строго они применяются. Теоретически они позволяют американским компаниям подавать заявки на получение лицензий на продажу запрещенных товаров в Китай. Но цель этой политики достаточно ясна: помешать Китаю догнать США в важнейших отраслях будущего.
И политика может работать. США являются мировым лидером в области производства чипов искусственного интеллекта, программного обеспечения для проектирования чипов и большей части оборудования, необходимого для производства чипов, что позволяет Вашингтону ограничивать доступ Китая к важным сегментам глобальной цепочки поставок чипов. Дэн Ван, технологический аналитик исследовательской фирмы Gavekal Dragonomics, сказал мне, что контроль Байдена «вероятно, окажет довольно большое влияние на способность Китая производить передовые полупроводники».
Эти элементы управления знаменуют явный сдвиг в подходе Вашингтона к Китаю. Помимо попыток превзойти Китай, что является целью недавно принятого Закона о чипах для поддержки полупроводникового сектора США, Вашингтон в настоящее время целенаправленно и открыто работает над сдерживанием экономического прогресса Китая. Аллен назвал меры контроля «подлинной вехой в американо-китайских отношениях», которая знаменует собой «новую политику США по активному удушению крупных сегментов китайской технологической индустрии — удушению с намерением убить».
Ван также прямо выразился, назвав в отчете меры контроля «новой стратегией сдерживания Китая».
В Вашингтоне эту политику рассматривают как рациональный ответ на возросшие геополитические угрозы, и центральную роль в них играют технологии. Советник по национальной безопасности Джейк Салливан заявил в своем выступлении в сентябре, что «мы должны пересмотреть давнюю предпосылку сохранения «относительных» преимуществ перед конкурентами», в которой США «поддерживали подход «скользящей шкалы», согласно которому нам нужно оставаться только на пару поколений вперед». Но, продолжил он, «это не та стратегическая среда, в которой мы находимся сегодня. Учитывая основополагающий характер некоторых технологий… мы должны сохранять как можно большее преимущество».
В своем выступлении ранее в этом месяце он объяснил, что ограничения на чипы «основаны на прямых соображениях национальной безопасности».
Новые технологии, такие как искусственный интеллект и суперкомпьютеры, находят применение в передовых системах вооружения, и Вашингтон не может рисковать, помогая Китаю модернизировать свой военный потенциал.
«Наши стратегические конкуренты не должны иметь возможности использовать американские и союзнические технологии для подрыва безопасности Америки и союзников», — добавил Салливан. Но влияние этих средств контроля также будет коммерческим. Сдерживание китайских производителей чипов означает, что они с меньшей вероятностью будут конкурировать с известными американскими игроками, поддерживая экономическую конкурентоспособность США по отношению к Китаю.
Пекину новая позиция Байдена кажется ужасно несправедливой: доминирующая сила отчаянно пытается подавить растущего соперника. Си ясно видит тот факт, что будущее экономическое развитие Китая и, следовательно, его способность стать ведущей мировой сверхдержавой в значительной степени зависит от сокращения технологического разрыва с США и их союзниками. Во время конгресса на прошлой неделе Си подчеркнул важность технического прогресса для дальнейшего восхождения Китая, назвав его одной из «основных и стратегических опор построения современной социалистической страны» и «нашей основной производительной силой».
Но Кси навлек на себя эту инверсию. Его часто повторяемый призыв к созданию вооруженных сил мирового уровня направлен на то, чтобы склонить баланс сил в Восточной Азии в пользу Китая, и было бы глупо ожидать, что Вашингтон предоставит ему технологии, которые помогут ему достичь своей цели. В экономическом плане промышленные программы Си Цзиньпина используют огромную государственную финансовую поддержку с четкой целью обогнать США в ключевых технологиях и вытеснить американские компании с китайского рынка, что в конечном итоге сделает их неконкурентоспособными. Жесткий контроль Байдена не так удивителен, как очевидное предположение Си о том, что США будут беспечно участвовать в создании собственной экономической гибели.
Возможно, еще более удивительным является то, что смена Байдена заняла так много времени. Хотя Вашингтон в течение некоторого времени ввел экспортный контроль и санкции в отношении Китая, особенно в отношении Народно-освободительной армии и отдельных компаний, таких как телекоммуникационный гигант Huawei, американские политики в целом неохотно вмешивались в частную торговлю в широких масштабах.
Элементы управления чипом предполагают, что это уже не так.
Аналогичным образом США могут использовать и другие преимущества над Китаем. Си недавно рекламировал реактивный лайнер китайского производства Comac C9.19, как крупное достижение китайской промышленности, но этот предполагаемый конкурент Boeing 737 настолько зависит от авиационных технологий США, что Вашингтон, вероятно, мог бы его приземлить. Сохраняющаяся зависимость Китая от доллара США для международных транзакций также делает китайские банки и компании уязвимыми для санкций. Многие в Вашингтоне обеспокоены важной позицией Китая в американской промышленности и цепочках поставок, а также риском, который представляет собой экономика США. Но интеграция американской и китайской экономик идет в обе стороны, делая Китай как минимум столь же уязвимым для США, как и наоборот.
Осведомленность Си об этой угрозе побуждает его стремиться устранить экономическое и технологическое влияние Вашингтона путем достижения заявленной им цели «самообеспеченности» чипами и другими незаменимыми продуктами.
Но та цель, которую он подчеркнул на съезде, оказывается недостижимой. Китайское правительство вложило неисчислимые миллиарды долларов в свою индустрию чипов, но оно по-прежнему сильно отстает от США. Проблема Си заключается в том, что он вступил в борьбу с более богатой и технологически более развитой державой задолго до того, как его страна достигла экономической мощи, чтобы вести его. Таким образом, Си поставил Китай в неловкое и, вероятно, несостоятельное положение, когда ему приходится полагаться на поддержку страны, которую он намерен подорвать.
Лучшим путем для Си было бы договориться с Вашингтоном о соглашении на чипах, которое обеспечит движение американских технологий. Но Си, который у себя дома изображает из себя непримиримого защитника интересов Китая, нельзя рассматривать как преклоняющегося перед Вашингтоном. Вместо этого экспортный контроль Байдена, скорее всего, усилит потребность Си выступать в роли защитника Китая от хищничества Вашингтона, возвращаясь к своей мантре самодостаточности и своим усилиям по противодействию американской мощи.
Воинственная риторика уже присутствовала в докладе Си на партийном съезде, когда он описал «внешние попытки шантажа, сдерживания, блокады и оказания максимального давления на Китай», с которыми страна столкнулась с «боевым духом и твердой решимостью никогда не уступить силе принуждения».
Такая самодостаточность больше риторична, чем реальна: построение полностью китайской цепочки поставок передовых микрочипов окажется чрезвычайно дорогим и может быть просто невозможным, по крайней мере, в ближайшее время. На данный момент пострадает технологический сектор Китая. Контроль Байдена также нанесет ущерб некоторым американским компаниям, производящим микросхемы; Компании Applied Materials и Lam Research уже предупредили, что соблюдение новых правил приведет к значительным потерям доходов. Но обе стороны, кажется, готовы взять на себя расходы — в этом отношении Байден и Си разделяют общее намерение защищать свои предполагаемые интересы национальной безопасности, даже если это означает коммерческие жертвы.
Этот приоритет не сулит ничего хорошего в будущем. Взаимная экономическая выгода, принесенная большей интеграцией, была основой партнерства США и Китая. По мере того, как две их экономики расходятся, другие отношения будут ослабевать. В поисках безопасности оба лидера могут сделать свои страны менее безопасными.
Можем ли мы решить проблему нехватки полупроводников в США?
«Единственные операторы — это те, что на потолке», — говорит Крис Белфи, одетый в кроличий костюм Tyvek, окрашенный в желтый цвет под фотобезопасным светом. Роботы мчатся по подвесным путям, моргая и жужжа. Каждые несколько секунд человек останавливается над гигантской машиной. Из его чрева размером с корзину для белья на тонких проводах падает пластиковая коробка, как Том Круз в комбинезоне. В нем находится ценный груз: до 25 блестящих кремниевых пластин, каждая размером с 12-дюймовый футляр. пицца. Процесс превращения их в крошечные компьютерные мозги — назовем их микрочипами, полупроводниками или просто чипами — занимает почти три месяца.
«Я использую аналогию с выпечкой торта», — говорит Белфи, инженер по автоматизации производителя микросхем GlobalFoundries. «Единственная разница в том, что наш торт состоит примерно из 66 слоев».
Этот комплекс стоимостью 15 миллиардов долларов, спрятанный за деревьями к северу от Олбани, штат Нью-Йорк, является одним из немногих передовых полупроводниковых заводов или «фабрик» в США. Его приемные доки потребляют 256 специальных химикатов, таких как аргон и серная кислота. Его отгрузочные доки отправляют готовые вафли, готовые к разрезанию, заключенные в металлические и керамические оболочки и собираемые во все, от подушек безопасности до блендеров, от наушников до истребителей.
С момента своего открытия в 2011 году Fab 8, как известно, вел себя сдержанно. Но, как и в случае с туалетной бумагой и куриными крылышками, пандемия потрясла глобальную цепочку поставок полупроводников, что привело к дефициту в неожиданных местах и выдвинуло полупроводниковую промышленность США на центральное место.
Сильнее всего пострадала автомобильная промышленность. Когда первоначальные блокировки привели к падению продаж автомобилей, автопроизводители сократили свои заказы на запчасти, включая полупроводники. (Типичный новый автомобиль может содержать более тысячи микросхем.) Производители микросхем увидели слабину и переориентировали свои объемы производства, чтобы удовлетворить растущий спрос на бытовую электронику, такую как веб-камеры и ноутбуки.
Но когда прошлой осенью продажи автомобилей резко выросли, стала очевидной серьезная ошибка: автопроизводителям не хватило чипов. Они все еще не могут. Ожидается, что недостающие чипы снизят мировое производство на 3,9 млн автомобилей в 2021 году, или на 4,6%. Только Ford рассчитывает произвести на 1,1 миллиона автомобилей меньше, что приведет к сокращению прибыли на 2,5 миллиарда долларов. (Даже до того, как он доберется до тяжелого кремниевого электрического F-150.)
Чистая комната изготовления, содержащая все технологические инструменты для Fab 8 в GlobalFoundries
Томас Прайор для TIME
В то время как автопроизводители и производители чипов боролись за равновесие, Белый дом вмешался, чтобы помочь лидерам отрасли распутать цепочку поставок и увеличить производство.
Микрочипы, которые долгое время считались мозгом современного общества, стали его самой большой головной болью. Ставки выходят за рамки дефицита в эпоху пандемии. Поскольку чипы являются важнейшим компонентом многих стратегических технологий — от возобновляемых источников энергии и искусственного интеллекта до роботов и кибербезопасности — их производство стало геополитической занозой.
В 20 веке нефть была высшим мировым ресурсом. Но нехватка в этом году вызвала у политиков и дипломатов крылатую фразу 21-го века: Чипсы — это новая нефть. По мере того, как США возвращаются к постпандемической жизни, стабильные поставки полупроводников стали приоритетным критерием готовности и устойчивости. Вот только есть более серьезная проблема: полупроводники были изобретены в США, но такие фабрики, как GlobalFoundries, стали вымирающим видом. В 1990, 37% чипов производились на американских заводах, но к 2020 году это число сократилось до 12%. Все новые куски растущего пирога ушли в Азию: Тайвань, Южную Корею и Китай. Фабрики по производству чипов — это не просто фабрики, а стержни американской уверенности в своих силах.
Джордон Чунг для TIME
Полупроводники поразительны , миллиарды транзисторов упакованы в пространство размером с десятицентовую монету, и их невероятно сложно изготовить. Если Генри Форд вообразил себе конвейер, то путь кремниевой пластины через фабрику больше похож на лабиринт.
В GlobalFoundries путь от сырья до готового чипа — то, что инженеры вроде Белфи называют «потоком процесса», — обычно занимает 85 дней и включает в себя более тысячи шагов. Все это время чипы путешествуют в запечатанных контейнерах, называемых FOUP, полностью нетронутыми человеческими руками. Роботы управляют автомобилем, кренясь на подвесных гусеницах над машинами размером с небольшой внедорожник. Пластины полируют суспензией, которая действует как жидкая наждачная бумага. Другой использует лазеры для впечатывания цепей шириной всего 12 нанометров — примерно такой длины, как ваш ноготь вырастает за 12 секунд. Электронные микроскопы проверяют пластины на наличие дефектов, а роботизированная рука погружает их по 25 штук за раз в химическую ванну, как карнавальный бак для замачивания. «По сути, мы доставляем вафли в каждую секцию фабрики и из нее каждый день», — говорит Белфи. «Много чего надеваешь, снимаешь, печатаешь, надеваешь, снимаешь». Люди вмешиваются только тогда, когда что-то идет не так.
Единственное, что казалось никому не нужным, так это новая машина, по крайней мере поначалу. Продажи упали на треть в апреле, мае и июне 2020 года. Производители автокомпонентов — не известные автомобильные компании, а их поставщики и поставщики их поставщиков — отменили заказы.
Но завод по производству полупроводников не может работать ни на грош. Foundry — это термин в индустрии микросхем для контрактного производителя, например, Kinko стоимостью 15 миллиардов долларов. Только GlobalFoundries печатает чипы для более чем 250 клиентов, которые, в свою очередь, поставляют компоненты производителям устройств — таким известным компаниям, как Apple или Samsung, а также промышленным брендам, таким как Continental или Bosch. Цепочки поставок длинные. Чтобы испечь чип, требуется три месяца, но он не будет находиться в двигателе автомобиля или умной колонке еще несколько месяцев, а еще больше месяцев будет в руках потребителей. В любой день в GlobalFoundries на каком-то этапе производства может находиться только 10 различных видов чипов.
Около Дня Благодарения, через восемь месяцев после начала пандемии, телефон Колфилда зазвонил. Руководители автомобильных компаний, которые никогда не слышали о GlobalFoundries, поняли, что без них они не смогут производить автомобили. «Если вы являетесь владельцем цепочки поставок автомобильной компании и не отгрузили автомобиль, потому что у вас не было чипа за 5 или 10 долларов, вы никогда не позволите этому случиться. случится снова», — говорит Колфилд. К Новому году последствия были тревожными.
Ситуация изменилась в этом году, когда резко возросли политические ставки производителей чипов. Колфилд призвал своих инженеров «изменить свою продукцию», отложив некоторые заказы и отдав приоритет автомобильным чипам. «Мы приняли очень трудные решения, — говорит Колфилд. «Везде, где мы могли создать больше мощностей, мы отдавали их автомобильной промышленности, чтобы убедиться, что мы больше не являемся воротами для производства».
AMHS (автоматизированная система погрузочно-разгрузочных работ), которая отвечает за перемещение контейнеров с пластинами к технологическим инструментам и обратно на литейном производстве
Томас Прайор для TIME
Но Белый дом обратил на это внимание. До этого года законодатели рассматривали производство чипов как местную экономическую проблему. Лидер большинства в Сенате Чак Шумер выступал за строительство фабрики GlobalFoundries в своем родном штате Нью-Йорк и лоббировал новые проекты. Но пандемия показала, что спад в производстве чипов связан не только с рабочими местами и региональными экономическими последствиями, но также имеет стратегические последствия в глобальном масштабе. В феврале президент Байден подписал указ о начале проверки важнейших цепочек поставок. Если пандемия может вызвать шоки, вызванные чипами, в разных отраслях, что еще может произойти? «Мы явно рассматривали геополитику как один из рисков для наших цепочек поставок», — говорит высокопоставленный чиновник администрации.
В первые дни производства полупроводников, в 1960-х, соучредитель Intel Гордон Мур заметил, что он и его коллеги смогли удвоить количество транзисторов, которые они могли втиснуть в чип каждый год. Десять лет спустя темпы инноваций замедлились (немного) до удвоения всего лишь каждые два года. Но тогда это держалось. Чипы становились быстрее, дешевле и эффективнее, в конечном итоге обеспечив своего рода социальный взлет — компьютеры, которые помещались в кармане.
Но закон Мура, как его стали называть, — это не факт природы, а с трудом заработанный результат огромных затрат на исследования и разработки, направленные на разработку новых конструкций микросхем и поиск способов их производства. Для производства каждого нового поколения полупроводников фактически требуется новый завод. Каждый новый «процесс», как известно, назван в честь размера мельчайшей детали чипа, как ювелир, чьи кончики пальцев становятся все тоньше. В 1970-х чипы измерялись микрометрами, или одной миллионной долей метра.
С 19В 80-х «передовые» фабрики измеряли свою работу в нанометрах, или в одной миллиардной части метра. Сегодня эталон установлен компанией TSMC, которая управляет 5-нанометровой фабрикой, производящей новые чипы Apple M1 для своих новейших компьютеров и планшетов. Каждый шаг уменьшения размера процесса — и повышения производительности — требует переоснащения фабрики литографическими машинами последнего поколения для «печати» чипов вместе с парком оборудования, которое на них наносится. Новейшие фабрики стоят не менее 12 миллиардов долларов.
Сегодня полупроводниковая промышленность в основном разделилась на «бесфабильные» компании, разрабатывающие чипы, и литейные заводы, которые их производят. «На самом деле есть две гигантские части постоянных затрат», — говорит Чад Боун, экономист из Института международной экономики Петерсона. «Один набор фиксированных затрат — это все исследования и разработки — вам нужно придумать идеи для чипа. Другая фиксированная стоимость — это все капитальное оборудование — вам нужно построить один из этих заводов».
На протяжении десятилетий ведущие компании, такие как Intel, делали и то, и другое. «У настоящих мужчин есть таланты», — заявил Джерри Сандерс, бывший генеральный директор Advanced Micro Devices, в 1919 году.90-х, в комментарии столь же сексистском, сколь уже устаревшем. В 2009 году AMD отказалась от производственных мощностей, продав свои заводы по производству чипов компании GlobalFoundries.
Джордон Чунг для TIME
Но именно TSMC на Тайване стала пионером в разделении между потрясающими и бесполезными, и сегодня она доминирует в отрасли. Его основатель Моррис Чанг родился в Китае и получил образование в США. Когда он работал в Texas Instruments в 1960-х и 1970-х годах, о его инженерном творчестве и управленческой проницательности ходили легенды. Он помог увеличить «доходность» завода по производству микросхем — количество чипов, достаточно хорошее для продажи, — и снизить цены. Но после управления всем полупроводниковым подразделением TI Чанг пришел к выводу, что он никогда не станет американским генеральным директором.
«Я чувствовал, что, по сути, меня выбросили на пастбище», — вспоминал Чанг в опубликованном устном рассказе. «Моя надежда на дальнейшее продвижение исчезла».
Работая в Texas Instruments, Чанг видел рост стоимости заводов по производству микросхем и то, как это может сдерживать инновации. Его коллеги стремились внедрить собственные инновации, но так и не смогли. Входные барьеры были слишком высоки, если вам приходилось управлять собственной фабрикой. Он ухватился за идею «чистого литейного производства», как он это называл, — компании, специализирующейся на производстве полупроводников, специализирующейся на производстве микросхем для других, — и при поддержке правительства Тайваня в 1987 году основал TSMC.
Это был благоприятный момент в мировой торговой политике. Администрация Рейгана проводила политику противодействия росту производства полупроводников в Японии, но первая администрация Буша придерживалась более невмешательства. «Картофельные чипсы, компьютерные чипсы, какая разница?» Майкл Боскин, экономический советник Джорджа Буша-старшего.-950x750.jpg)
Буш, как известно, сказал. Наряду с TSMC на Тайване южнокорейские и китайские компании начали наращивать производство микросхем, строя высокотехнологичные фабрики, часто с помощью государственных субсидий. К 19В 90-х даже Intel начала переносить часть производства за границу. «И пока все это происходит, мы строго и одержимо придерживаемся наших принципов рыночной экономики», — говорит Джон Нойффер, генеральный директор Ассоциации полупроводниковой промышленности, ведущей торговой группы. Преобладающее отношение заключалось в том, чтобы оставить компании в покое, чтобы правительство не вмешивалось в дела.
Когда в 2010 году Apple объявила о выпуске своего первого специализированного чипа A4, в полупроводниковой промышленности было очевидно, что он будет производиться на литейном заводе в Азии. Это особенно задело Intel, которая до этого момента разрабатывала и производила чипы, которые Apple использовала в своих устройствах. Но такое разделение в отрасли стало нормой, и оно сохраняется и по сей день: самые сложные чипы, скорее всего, по-прежнему разрабатываются в Америке, но производятся за границей.
Силиконовая долина по-прежнему заслуживает своего названия, но только благодаря десяткам стартапов по разработке микросхем, а не литейным цехам, которые когда-то заменили ее фруктовые сады. Без государственных стимулов, предлагаемых азиатскими странами, это вряд ли изменится. «Политика США заключалась в том, что мы не создаем победителей; мы позволяем капитализму работать», — говорит Колфилд из GlobalFoundries. «Это отличная философия, если все во всем мире играют так».
Законодатели США меняют курс. Июньский законопроект Сената, официально именуемый Законом США об инновациях и конкуренции, прямо направлен на конкуренцию с Китаем, частично путем субсидирования производства полупроводников. «В течение нескольких лет наблюдается растущий двухпартийный консенсус в отношении того, что США необходимо делать больше внутренних инвестиций, чтобы сохранить свое конкурентное преимущество, особенно в эпоху своего рода стратегической конкуренции с Китаем», — говорит высокопоставленный чиновник администрации.
«Это была простая политическая оплошность, — говорит Нойффер из Ассоциации полупроводниковой промышленности. — Это уже не оплошность.
Агрессивная торговая политика администрации Трампа открыла двери республиканцам для поддержки более масштабного экономического вмешательства. Теперь они требуют большего. «Здесь действительно произошла ошибка», — говорит Орен Касс, исполнительный директор American Compass, консервативного аналитического центра, который считает полупроводники «крайним примером» для этого необходимого сдвига в американской экономической политике. «Они настолько явно высокотехнологичны, они так долго были американской зоной господства, они так явно имеют значение для национальной безопасности, и вы можете так точно определить, кто впереди, а кто позади», — говорит Касс. «Это кристаллизует проблему так, как это могли бы сделать немногие другие вещи».
Для президента Байдена полупроводники — это возможность стимулировать высокотехнологичную американскую промышленность.
«Это инфраструктура», — сказал президент в апреле, показывая блестящую кремниевую пластину в Белом доме.
Но для внедрения в США передового производства полупроводников потребуются годы. В марте Intel объявила о планах по расширению своего завода в Аризоне за 20 миллиардов долларов, предназначенного специально для производства микросхем для других, в рамках недавно созданного подразделения Intel Foundry Services. Но в отличие от TSMC, которая сама строит новый завод в Аризоне стоимостью от 10 до 12 миллиардов долларов, а возможно, и больше, она не сможет производить самые современные чипы. Меньше значит быстрее, потому что вы можете втиснуть больше транзисторов в меньшее пространство. Но Intel изо всех сил пыталась запустить даже свой 7-нанометровый узел, в то время как TSMC выходит за пределы своего 5-нанометрового узла и готовит к производству 3-нанометровый узел. (Сообщается, что Apple снова станет ее основным клиентом.) Речь идет о «мощностях и возможностях», — говорит Эл Томпсон из Intel, вице-президент по связям с правительством США.
«Мы собираемся потратить много денег в США, создав много рабочих мест, чтобы убедиться, что мы вносим свой вклад в защиту экономики и национальной безопасности нашей страны». Но есть долгий путь, чтобы наверстать упущенное.
В апреле стартап из Кремниевой долины под названием Cerebras анонсировал новый компьютер под названием CS-2. Он предназначен не для звонков в Zoom или вечеринок Netflix, а для самых сложных исследований в области искусственного интеллекта, таких как открытие лекарств от рака или моделирование термоядерных реакций. В его основе лежит специально разработанный чип с замечательным новым дизайном.
Химические линии на заводе Globalfoundries на Мальте, штат Нью-Йорк
Томас Прайор для TIME кремниевой пластины на сотни крошечных чипов, выдавливая каждый из них, как имбирное печенье, — компания Cerebra нашла способ сделать один гигантский чип, похожий на печенье. Современные чипы для смартфонов содержат миллиарды крошечных транзисторов, выгравированных на кремнии, как миниатюрный город.
Специальный чип Cerebras содержит триллионы транзисторов. Чтобы заставить его работать, инженеры Cerebras нашли способ обойти основной недостаток кремниевых пластин. Обычно их нарезают из слитка, как деликатесную салями. Но даже самые совершенные из этих кристаллических дисков имеют дефекты, которые портят чип. Разработчики и производители полупроводников обходят эту проблему, сохраняя размер каждого чипа и выбрасывая неисправные. (Выход — это то, что осталось.)
Инженеры компании Cerebras создали конструкцию из 850 000 одинаковых блоков, таких как обои, и систему, отключающую дефектные участки без разрушения всего чипа. Большинство суперкомпьютеров объединяют тысячи отдельных микросхем. Но перемещение информации между этими чипами замедляет работу. Cerebras хранит все это на одном гигантском чипе. «Мы нашли способ использовать тот факт, что кремний перемещает информацию почти со скоростью света и с крошечными долями энергии, необходимой для перемещения битов в другое место», — говорит генеральный директор Cerebras Эндрю Фельдман.
Для таких клиентов, как производитель лекарств GlaxoSmithKline и Аргоннская национальная лаборатория, он обеспечивает мощность, необходимую для прорывов в области искусственного интеллекта — ключевой цели технологической политики США.
Это своего рода смелая идея, которая определила первые дни инноваций Силиконовой долины и непрекращающийся творческий потенциал американских разработчиков микросхем. Но если в 1960-х и 1970-х фабрики по производству чипов были по всей долине, то когда Cerebras пришло время найти фабрику для своих чипов, местных вариантов не было. «Есть только два варианта, если вы хотите создавать чипы на переднем крае», — зловеще говорит Фельдман. «Из одного можно доплыть до Китая, а из другого — бросить камень в демилитаризованную зону» — имеется в виду тайваньская TSMC и южнокорейская Samsung. Как и Apple, чья штаб-квартира находится всего в 10 минутах езды, Cerebra использует для производства TSMC, использующую 7-нанометровую фабрику.
Если Закон США об инновациях и конкуренции пройдет через Палату представителей и станет законом, миллиарды федеральных долларов потекут в полупроводниковую промышленность — и без того одну из самых прибыльных.
Но потребуются годы, чтобы превратить эти инвестиции в новые заводы по производству микросхем, новые конструкции микросхем и новый поток инженерных талантов. Задача отрасли состоит не только в том, чтобы догнать Тайвань и Китай, которые планируют достичь к 2025 году, но и в том, чтобы выйти на их уровень в будущем или пойти дальше.
За исключением того, что чипы улучшаются нелинейно. 3-нанометровый узел дороже 5-нанометрового. «Сумма денег, необходимая для того, чтобы опережать эту кривую, продолжает расти», — говорит Алиса Шерер, независимый эксперт по производству микросхем. И промежуток времени тоже. Пропустить поколение практически невозможно. Только на получение экологических разрешений могут уйти годы. «Это не Taco Bells, — говорит Фельдман. «Вы их не вырубите. Они не приходят в коробке». Для его гигантских чипов искусственного интеллекта TSMC и Samsung — единственные два варианта, «насколько хватает глаз».
До тех пор производство чипов — и все геополитические и экономические последствия, которые оно вызывает, — будут по-прежнему зависеть от глобальной паутины, тонко натянутой через океаны.